– Кажется, понимаю…
– Что именно?
– Ну… Это… Заснять на видео нашу беседу. Ведь так?
– Совершенно верно.
– Но зачем?
– Чтобы иметь доказательство, что…
Низковских недовольно спросил:
– Какое доказательство? Разве я виляю хвостом?
– Нет, но… Всё может быть…
– Мне не доверяете? – Обидчиво спросил хозяин.
К удивлению Савелия Ивановича, детектив согласно качнул головой.
– Возможны с моей стороны неприятные вопросы, на которые есть надежда получить честные ответы.
– Значит, все-таки не доверяете… – Определенно и с обидой в голосе заметил хозяин.
– В какой-то мере… Привык никому не доверять, даже в определенных обстоятельствах самому себе. – Детектив грустно усмехнулся и ущипнул себя за мочку левого уха. – Иначе не могу… Безоглядное доверие может обойтись мне боком… Вам не стоит обижаться. Профессия у меня вот такая мерзопакостная… Впрочем, видеозапись мне нужна не только в качестве возможной доказательной базы, а и для того, чтобы потом с материалом было удобнее работать. Упустил в первый раз что-то, посмотрел второй и третий раз. Картина восстановлена. Восстановлена в том виде, в каком записана… Однако… Если вы возражаете, то я…
Низковских прервал.
– С чего возражать? Мне скрывать нечего… Моя совесть чиста… Записывайте, если это вам на пользу… Мне просто неприятно – вот и всё.
– Еще как на пользу! Лучше любого протокола, который я не имею права вести, так как не являюсь официально уполномоченным властью лицом. К тому же намного надежнее самой совершенной записной книжки.
– Не стоит убеждать, Александр Сергеевич: раз надо, значит, так тому и быть.
Фомин, настроив картинку (чтобы в кадре одновременно были видны оба), включил видеозапись.
– В порядке напоминания, Савелий Иванович: в ходе вашего предыдущего рассказа, в моем офисе я, практически не прерывал вас своими вопросами…
– Но я рассказал всё-все.
Фомин согласно кивнул.
– Но после того, как я внимательно и дважды просмотрел тогдашнюю видеозапись, у меня возникли вопросы к вам.
– Слушаю и готов ответить.
– Кстати, забудьте о ноутбуке. Ведите себя так, как будто мы просто сидим и болтаем.
– Хорошо… Понял.
– Вопрос первый: когда конкретно исчез ваш сын?
– Ну… День и число не знаю до сих пор… Приблизительно в конце августа, где-то двадцать восьмого или двадцать девятого.
– Эту дату вам назвала ваша бывшая жена, то есть Светлана Львовна?