– Пробовал, – скрывая обиду, четко отбил Сергей, – что только не говорил! Да невменяемый он! А после убийства совсем сбрендил.
– А точно известно, что этот грузчик Прохоров убит? – вставил фразу второй, в чине младшего лейтенанта.
– Точно, – развернулся к нему участковый, – он сам, Гришка, из окна крикнул. Да и выстрелов внутри не меньше двух было…
– Ясно, – помрачнел «старшой», – делать нечего. Будем пытаться достать его сами. В крайнем случае, придется звонить воякам. ЧП, твою мать!
– Суки!! Не возьмёте, суки!! Всех порешу! И себя порешу! Су-у-у-ки!!! – казалось, завопили сами стены магазина, поставив в конце этого вопля очередную точку в виде нового выстрела. На этот раз – в сторону милицейского «уазика».
– Выкурить бы его, придурка…
– А как? План магазина есть?
Присевшие за машиной старший лейтенант и два его подчинённых лихорадочно искали решение.
– Есть, – Участковый достал из планшета замызганный лист ватмана.
– Давай!
– Пропустите, да пропустите же! Чего встал, ирод? – заколыхало толпу, выплеснув вперёд маленького сухонького человечка в рясе, который, медленно и совершенно спокойно направился прямо к центральному входу в магазин, попадая в зону обстрела.
– Стой!! Куда?? С ума сошел?? – дёрнулся к нему «старлей». Побагровев до синевы, он повернулся к Одинцову и рявкнул:
– Это что ещё за самоубийца, Одинцов?
– Отец Пантелеймон. В миру – Рубен Кихана.
– Какая ещё Кихана?
– Фамилия у него такая – Кихана, – глаза участкового, не отрываясь, следили за медленно удаляющимся священником, – испанская. Его родители – из детей испанцев, которые в 37-ом вывозились в СССР, когда республиканцы боролись с фалангистами Франко. А Рубеном назвали в честь Рубена Ибаррури, лётчика-героя.
– Ну и? – уже с интересом поторопил рассказчика шеф. Он тоже внимательно наблюдал за попом, бесстрашно остановившимся напротив окна.
– Остальное всё стандартно. Дед с бабой, родители его родителей, погибли. Многие дети испанцы вернулись, но многие и остались в СССР. Приняли православие. Женились на местных. В общем, осваивали вторую родину. Так вот, Отец Пантелеймон – и есть один из потомков этих испанских детей. Дон Кихот.
– Почему Дон Кихот?
Участковый, несмотря на накал ситуации, улыбнулся:
– Да это его так местный учитель литературы Звягинцев прозвал. Вроде, настоящая фамилия Дон Кихота, то ли, Кехада, то ли, Кихада была. Да и по характеру отец Пантелеймон – настоящий бессребреник. Всю жизнь для других живёт.