«Значит, без бутылочки не обошлось», – улыбнулся про себя Карасев, а вслух уточнил:
– Я слышал, что администратор пригрозил отомстить за Берию?
– О нет! Все было не так. Не администратор, а сам Берия намеривался отомстить! Как объяснил Смирнов, душа Берии пребывает неподалеку от своего двойника. Как-нибудь ночью она вселится в фигуру и рассчитается со сторожем за обиду. Ой! – хлопнула себя по губам директриса, – и правда рассчиталась.
Алла Григорьевна испуганно посмотрела по сторонам и торопливо перекрестилась. Тревога почему-то передалась и следователю. Он зябко поежился и спросил:
– Неужели вы действительно думаете, что восковая фигура отомстила за себя?
Директриса перешла на полушепот:
– Эти фигуры могут все. Они живые.
– Не понял. Что значит живые? – нахмурился Тарас, подозревая, что его дурачат.
– Я сама до этой экспозиции не верила ни в какую мистику, – перешла на полушепот директриса. – В нашем музее каждый год проходят выставки восковых фигур. Но эти фигуры отличаются от других. Такое ощущение, как будто они все чего-то затаили. Но это цветочки. Представляете, они ночью, – директриса испуганно оглянулась, – сами… пе-ре-мещаются…
Внезапно Алла Григорьевна вздрогнула и метнула сумасшедший взгляд куда-то мимо следователя. Тарас оглянулся и тоже вздрогнул. В проеме полутемной арки стояла застывшая фигура какой-то женщины. В ту же секунду фигура пошевелилась и скучным голосом произнесла:
– Алла Григорьевна, привезли жену Локридского. Пропустить?
– Аня, это ты? – подала голос директриса и облегченно выдохнула. – Ты так тихо подошла, что напугала.
– Значит, богатой буду…
– Давайте, ведите ее сюда, – приказал Карасев.
Через минуту к месту происшествия препроводили супругу Локридского. Следователь незаметно присмотрелся к ней. Она была невысокого роста, невзрачной и совершенно плоской. Черные волосы с сединой были гладко зачесаны назад, маленькие колючие глазки почти не моргали, плотно сжатые губы без единой кровинки, на татарских скулах никаких признаков румянца. Вид ее был суровый и не выражал ни малейших эмоций.
Она молча осмотрела труп и, аскетично кивнув, коротко произнесла через плотные губы:
– Да, это он.
Ее голос был немного с хрипотцой. В глазах – полнейший мрак. Когда ее выводили, Тарас заметил, что женщину немного занесло. «Сейчас разрыдается», – подумал он. Но ошибся. Локридская не обронила ни единой слезинки.