– И чего ты раскричался-то, а? – внезапно спросили из темноты.
Я повернулся на звук. В нескольких метрах от меня стоял старик в сером пальто и чесал немытую голову.
– Ну, ты оглох, что ли? – продолжал он. – Чего орёшь?
– Который час? – зачем-то спросил я, вспомнив недавнего попутчика.
– Час? А нет его, часу! – весело крикнул дед.
– То есть как это, нет? – я глядел на него во все глаза.
– А вот так! Кончилось ваше время.
– А как отсюда в город попасть? Остановка где? – зашёл я с другой стороны, надеясь, что дед только прикидывается сумасшедшим.
– Никак, – ещё веселее откликнулся тот. – Конечная тут, не понял, что ли? Город-то твой когда накрыло?
– Чем накрыло?
– Ну как же! Известно, чем. Как полночь с востока на запад пошла, так и накрыло. Интересно так: где год уже кончился, а где ещё живут и ничего не знают. Первыми-то тех шарахнуло, которые как раз с часами были. И техника тоже того, загнулась. А потом, видать, что-то у них там важное поломалось, и совсем потеха пошла. Огненных грибов уродилось много, добротные, со всех сторон видать!
– Так Новый год не наступил ещё! – раздражённо бросил я, отчаянно цепляясь за обрывки реальности.
– Ясное дело, не наступил. И не наступит! Кончилось ваше время, говорю. Ты как попал-то сюда?
– На автобусе…
– Приехал, значит? Вот в дороге оно тебя и накрыло. Тут у нас никто просто так не появляется. Правда, и вопросов до тебя никто не задавал…
– Ничем меня не накрыло! – разозлился я, ощущая, что начинаю сходить с ума. – И город тоже, и с часами все радостные ходят, к празднику готовятся!
Дед ничуть не смутился:
– А они и будут ходить, а ты чего думал, – все наземь повалятся и дух вон? Было бы, чему вон, тогда – другое дело. У них и душ-то не осталось, у людей твоих. Или у тебя – есть?
– Не знаю, – растерялся я. – Наверное, должна быть.
– То-то и оно, что должна! Да только нету. Всё в материю ушло, вот и не заметили, значит, как конец настал. И дальше ходить будете, – дед устало махнул рукой.
С каждой минутой разговор становился всё более путаным. Я снова ощутил пульсирующую боль в затылке и схватился за голову, прикрыв глаза, а когда открыл, деда поблизости не было. Избы тоже. «Конец? Что это значит?..». Словно мне в ответ, из лиловых сумерек донёсся механический голос: «Дальнейшее существование человеческой расы признано нецелесообразным. Энергетический запас исчерпан. Приказ „ликвидировать материальную угрозу“ выполняется». «Ну, за упокой?» – повторил насмешливый своё предложение. В ответ раздались гудки, будто кто-то повесил трубку старого телефона. Я тоже не собирался ему отвечать. Обладатель голоса обиделся и замолчал. Сумерки едва заметно поредели, и впереди стали вырисовываться очертания деревенских домов. Приглядевшись, я обнаружил, что дверь одного из них распахнута настежь, и направился туда.