– И…
Доктор посмотрел на сидевшего напротив в кресле мужчину.
– Это должен был быть ваш первый ребенок?
– Да, – тяжело выдохнул Данил.
– Вы знаете, что ваш брак – её второй брак?
– Да, – уже грозно проговорил он.
– Вы знаете, что она до сегодняшнего дня по поводу своей беременности ни в какую из больниц не обращалась?
– Нет, но говорила, что всё у неё нормально и мне беспокоиться нет поводов…
– Она вам что-нибудь про прошлую жизнь рассказывала?
– Я её не спрашивал, что было, то было. Меня это совсем не интересует, а интересует данная ситуация, чёрт тебя дери!
– Я вас понимаю…
– Да ни черта ты не понимаешь! Что ты мне тут устроил…
– Вот возьмите, – доктор протянул листок бумаги.
– Что это? – недоверчиво спросил Данил.
– Это третья беременность Екатерины и третья необъяснимая потеря ребёнка, но самое главное – в первый и в третий раз это произошло ровно на седьмой месяц двадцать седьмой день беременности.
Данил оторвал глаза от листа с медицинскими каракулями.
– Я что-то успел пропустить?
Доктор насторожился.
– В каком смысле?
– Первый и третий, а куда делся второй?
– Дело в том, что в первый и во второй раз отторжения происходили по месту проживания. В первом случае дата произошедшего была зафиксирована, а во втором её беременность наблюдала частная клиника. Найдя неясные записи в больничном листе, я связался с этой клиникой и попросил запрос, но, увы, они опираются на неразглашение. Я так понимаю, вы об этом не знали?
– Нет, – ответил он, вновь уставившись на документ.
– Теперь о странностях. Разные больницы для вполне здоровой женщины, не имеющей абсолютно никаких отклонений, три подряд отторжения плода, в двух случаях почти за месяц до родов, что является довольно-таки редким явлением, странное поведение и… Я не знаю, что произошло вчера ночью. Но я уверен на сто процентов, что в палату, кроме медперсонала, никто не заходил. Пятый этаж, окна закрыты. Повторюсь, отторжение, или, точнее быть – преждевременные роды, по её состоянию здоровья не могли произойти, никаких следов крови нет, никаких внутренних разрывов нет, ничего нет, но и ребёнка нет. Я решил до вашего приезда не звонить в полицию. Попытался аккуратно поговорить с Екатериной, но она ни с кем не хотела говорить и весь день только смотрела в потолок, а к вашему прибытию у неё появилась ещё одна фаза нервного срыва.