Этот кто-то невидимый, впрочем довольно неуклюжий, повалился на шустриков, потом наступил шустрой ножкой в пудру, а потом встал и пошлепал прямо на Пуня… Пунь схватил цветной след там, где, ему казалось, должна быть лодыжка.
У шустриков земли лодыжки широкие, ноги крепкие и выносливые.
Пунь цепко перехватил невидимого хулигана за одежду, и тот уже никуда не мог деться.
– Стой, воришка!
– Я ничего не украл!
– А зачем всех усыпил? Ну-ка, покажись!
Тинь не знал, как реагировать. Его еще ни разу не ловили за чем-то преступным, а усыпить всех жителей города вообще никому еще не удавалось.
Он медлил, оценивая цепкого противника.
– А вдруг я страшный, – сказал он, понизив голос.
Глаза Пуня чуть-чуть расширились, но он не сдрейфил.
– Страшнее ворон? – недоверчиво спросил он. Понял, что противник медлит с ответом, и сказал строго и громко:
– А ну, покажись!
Пунь замер, – вдруг под невидимой защитой и правда чудище…
– Ладно, – сказал Тинь и снял браслет.
Он открылся Пуню, и тот выдохнул. Не чудище, обычный земляной шустрик, только с волшебным браслетом. Тинь держал его в руке, а в другой – дудочку.
Пунь отпустил ногу.
– Зачем ты усыпил всех?! – возмущенно спросил Пунь.
– Тише, – сказал Тинь и огляделся, – не сдавай меня, я не специально. Просто я не умею играть на дудочке, а он, этот музыкант, умел. Я нашел эти вещи в земле. – Он показал Пуню браслет и дудочку. – Я подумал, раз браслет волшебный, может, и дудочка не простая, и точно…
Пунь перебил его:
– Понятно. Видно, что зла ты не хотел, давай убираться отсюда, пока все не проснулись. – Он потянул Тиня за рукав, но тот сопротивлялся.
– А ты-то кто сам такой?
– Полиция кроны, – слукавил Пунь.
– Врешь, таких молодых шустриков в полицию кроны не берут. И где твой отличительный знак?
Вокруг стали просыпаться шустрики.
– Я – пока нет, – сказал Пунь, – а вот мой папа – другое дело! И ты узнаешь, как выглядит отличительный знак, если прямо сейчас мы не уберемся отсюда.
В этот раз Тинь послушался, и они оба повернули в сторону узкой улочки.
Чем дальше они уходили от центра по улочке вдоль усыпанных драгоценностями стен домиков шустриков, тем круглее становилась улочка. Окон в ней совсем не стало, и Тинь зажег свой фонарик, что рос у него прямо на голове.
– Ого! – сказал Пунь. – Здорово! Вот почему вы можете уходить так далеко вглубь древесных корней!