Каждый мнил себя знатоком народных обычаев и старинных традиций.
Никто не подвергал сомнению сам факт существования обычая кормить птиц, разногласия касались лишь дней по которым полагается совершать этот красивый акт доброты и щедрости.
Разумеется этот обычай существовал, верней сказать, он не мог не существовать, но в этот момент он был воссоздан совершенно случайно, и с полного нуля.
Разумеется нашлись сторонники ортодоксальных взглядов, они считали, что кормить голубей следует по строго определённым дням, праздничным дням, и высказывались в пользу того или иного праздника.
Их оппоненты в принципе соглашались, но называли совсем другие дни, пока наконец одна бабка, поднятая на смех из-за того что выказала незнание и путаницу в самых главных праздниках, купила у Кума стакан овса, и бросив немного голубям, пошла по своим делам, бормоча себе под нос вероятно нечто нелестное и нелицеприятное по отношению к остальным участникам дискуссии.
Этот её поступок, прошу прощения за неуместный пафос и высокопарность, но этот её поступок был подобен спичке поднесённой к охапке идеально сухого хвороста.
Дискуссия относительно праздничных дней продолжалась, но теперь практически все её участники, независимо от поддерживаемых ими точек зрения, считали своим долгом приобрести у Кума по два или три стакана овса, про запас, дедушкин внучек тоже стоял в очереди, с зажатым в ладошке рубликом, приучаясь к самостоятельности, под присмотром самого дедушки, на лике которого светилась мудрая улыбка благости и умиления, и над ликом его казалось бы сиял нимб, нимб самой настоящей и неподдельной святости.
Надо сказать, пусть и забегая немного вперёд, что в очереди к Куму постояли практически все участники будущей драмы, и несчастный начинающий поэт, и угрожающего вида детина, намеревавшийся угостить Аркашку ударом в ухо, осмелюсь предположить, что удар, случись он в действительности, не подвернись вовремя дедушка, был бы с одной стороны ужасной разрушительной силы, но с другой стороны он был бы и с не меньшей силы замахом, это когда кулак заносится далеко назад, и только потом обрушивается на оппонента, возможно Аркашка успел бы отскочить в сторону, впрочем чего уж теперь гадать, ведь всем известно что история не может иметь сослагательного наклонения.