Порфирий Глыба, ведущий астролог Дикого поля, и здесь необходимо сразу же решительно отмежеваться от каких бы то небыло связей и параллелей, от каких бы то ни было даже наипрозрачнейших намёков на уважаемых представителей астрологического сообщества, дело здесь совершенно в другом.
Дело здесь в той таинственной взаимосвязи, которая, по мнению тех же астрологов, существует между именем и судьбой, фамилией и биографией, вот и неудивительно, что граждане с похожими повадками и образом жизни обладают некоторым сходством, и сходство это простирается даже на звучание их имён и фамилий.
Да, действительно в конце прошлого века, да и в начале нынешнего тоже, практиковал специалист с похожей фамилией и сходным именем, тоже один из ведущих астрологов, но сходство, начавшись на этом совпадении, на нём же и заканчивается.
Да и вообще здесь речь идёт о более умных людях.
Было бы заблуждением считать, что в далёком прошлом люди были глупее чем в наше время. Мы судим о днях прошедших только посредством людей существенно опередивших своё время, но были ли они глупей в общей своей массе?
Трудно сказать, но контрасты были чрезвычайны, в наше время умного от глупого отличает всего несколько малозаметных деталей. В древности контраст был просто огромен.
Автор этих букв никогда не интересовался деятельностью современных астрологов, и тем более слухами об их приватной жизни.
Совершенно другое дело ― Порфирий Глыба, ведущий астролог Дикого поля, о деяниях которого автору известно очень и очень многое.
Он рассматривается здесь по той причине, что роль Порфирия Глыбы в этой истории ― уникальна.
Он ― единственная жертва, никто кроме Порфирия не пострадал на всём протяжении в этой истории. На всём-всём-всём протяжении, что даже немного странно, но не пострадал не только никто из персонажей, не пострадало даже ни одно животное, так как собаки (в эпизоде на последних страницах) сразу же разбежались, не получив никаких повреждений от выстрелов, а что касается Порфирия Глыбы, он тоже не пострадал физически, патологоанатом не обнаружил на его теле не малейшей царапины.
Можно даже сказать, и это не будет большим преувеличением, что Порфирий умер от удивления.
Или, если уж не от удивления, то, по крайней мере, смерть его была результатом его же собственных умозаключений.