– Сегодня Коваль придет. Велел в семь вечера всем собраться в цехе.
– А что за срочность? – насторожился я.
– Прикомандирован к нам, говорит, профессор из Массачусетского университета, по обмену опытом.
– Еще нам профессора не хватало. Но для чего?
– Вот сегодня в семь и узнаешь.
С тех пор как Коваль завербовал меня, прошло четыре года. И даже частые встречи с ним, ставшие обыденностью, не смогли приучить меня держаться уверенно и непоколебимо. Временами Коваль, находясь в НИИ, подолгу рассматривал меня, а затем, внезапно подкравшись, почти шепотом, спрашивал:
– Что вы от меня скрываете?
– Ничего! – отвечал я.
А сам ощущал, как мое тело отвечает иначе, отражая в себе внутренние чувства: страх, скованность, тревогу и неумолимую дрожь – чувства, утверждающие, что совершил я нечто запретное, противозаконное.
Примечательно, что я был не одинок в своих чувствах. Слух о приходе Коваля током разбегался по цеху, ударяя каждого, так что все: и Мишка, и аспиранты, и Феликс (хоть и не показывал этого), и даже сторож – тетя Сима, понурив голову, погружались в работу, избегая случайной встречи с человеком, который в мгновение ока мог оказаться напротив.