– То же, что Надань. Ключи к тайнам.
– Не сходится, – господин Крабат, нахмурившись, уставился в окно. – Всё сходится. А тут не сходится.
– Ничего не понимаю, – искренне признался Йоцо. – Это из-за Вельса ты моих жрецов взял без спросу?
– Интересы безопасности семьи.
Йоцо моргнул. Больше ничто не выдавало его волнения.
– И мой интерес тоже. Мой авторитет. Хотя бы для вида ставь меня в известность, а лучше спрашивай. Будь любезен.
Господин Крабат знал, каким упрямым может быть его сын. Помнил по тем двум дням в замке, отрезанном от всего мира селем. Впрочем, согласился он не поэтому. Не хотел ссориться. И так тяжело было чувствовать, как сын отдаляется год за годом.
– Прости, ты прав. Впредь мы так и будем делать, – князь отвернулся к огромному зеркалу на стене, погладил пальцем завивающийся кверху ус. Вот ещё странная вещь. Когда Танас был обращён, ему было тридцать. Конечно, в те времена тридцать были – как сейчас сорок. Но женщина, бывшая замужем за пятидесятилетним мужчиной, сорокалетнего вряд ли назвала бы «старым». Знала, знала фон Мореншильд отлично, кто перед ней.
– Где твоя сестра? – спросил господин Крабат сына.
***
Рождение мальчика было вне всяких законов. Конечно же, церковный брак его родители не заключали – жрица Ужовника и жрец Наданя. Конечно же, оба ковена были против этого союза, бросающего вызов традициям. Конечно же, для крестьян Крабат и Канторка никогда не могли стать своими. Колдун – говорили про него. Ведьма – говорили про неё.
Танас не знал, что такое игры с другими детьми. Если б он только попробовал приблизиться к стайке сверстников, в его сторону полетели бы камни. Лучшими друзьями были родители и старая кошка. Гулять по лесу, проверять силки, собирать орехи – всегда он ходил один.
Вот так однажды ушёл, заночевал и вернулся к пепелищу. Смотрел на то, что осталось от дома, и понимал, что сделали это люди. Волки убивают, чтобы есть. Росомахи убивают, чтобы есть. Люди убивают, чтобы убивать. Этот урок он усвоил. Побродив по свету, стал тем, кто убивает – наёмным солдатом. Какая, к чёрту, разница. Это человеческая натура – убивать, чтобы убивать.
Из «Поверий прусских немцев и славян и гадания на рунных картах» Альбины Шварцхунд, 1919 года:
Тавс-Кунегикс, или же Тата-Книже, буквально Отец-Князь или, точнее, Князь-отец (в рунах имена надо понимать задом наперёд, основное идёт последним). Верховный бог, который создал некогда всё сущее, начиная со своей жены Валдники. Вероятно, на его образ повлиял образ христианского Бога. Тавс-Кунегикс сначала правил всем сущим, но однажды устал от дрязг богов и людей и удалился, оставив престол своему сыну Перкунсу. Изображается мудрым старцем-отшельником. Его навещает только жена, принося ему пищу. Вслух Тавса-Кунегикса упоминают редко, чтобы не накликать раздражение бога-отшельника.