***
Москва. Лубянка.
Оказавшись
в камере, Виктор Еловенко минут пятнадцать приходил в себя, пялясь
на бетонные стены. Камера была на двоих, но вторая койка пустовала.
Никогда раньше он не попадал в такое вот положение… Потом первый
шок прошёл, он умылся ледяной водой, сел на койку и обхватил голову
руками, пытаясь осмыслить произошедшее.
Перед
глазами стояли полные ужаса глаза Лины, а в ушах звучали её
рыдания. Кулаки сами сжались, и он постучал себя ими по
лбу.
– Допелся,
блин! – простонал он. – Предупреждал же тот самый сосед, что
прибежал при аресте, что надо поосторожнее себя вести. Вот я
баран... Хоть бы соседи не отвернулись теперь от Лины… На глазах у
всего дома арестовали… Хоть бы кто-то её успокоил.
А потом он
занялся прикидками, что теперь будет с ним самим. Лина-то на
свободе… Руки, как всегда, когда он переживал, потянулись к гитаре,
и осознание, что никакой гитары в его руках в ближайшие годы может
не оказаться, привели его в подлинный ужас… С гитарой он надолго не
расставался с десяти лет. О таком последствии своего поведения он и
не думал… Как там этот сосед говорил – будешь петь патриотические
песни в кружке при колонии? Если это будет единственным условием,
при котором можно будет снова получить гитару в руки, то будет,
конечно, куда он денется. Но какой же ужасный, наверняка, это будет
инструмент!!!
И еще одна
ужасная мысль пришла в голову. А если его посадят с конфискацией
имущества, это что, получается, его гитару заберут навсегда? Его
красавицу!!!
***
После
лекции по экономике поехал сразу на МИДовскую базу отдыха. По
памяти не нашёл бы, нас тогда везли, но Витя мне рассказал, как
добраться.
На
территорию базы попасть было сложнее, чем на завод «Полёт» с его
охраной. Меня помариновали некоторое время на воротах, пока не
получили подтверждение и не пропустили.
Витя с
Машей лично меня встречали. Махали мне руками, показывая, куда
ехать. Настроение у них было отличное. Заметил, наконец, что погода
стояла прекрасная. А то так замотался в последние дни, что перестал
вообще на нее внимание обращать. Плохо, нафига мне снова юность,
если я ничего вокруг из-за работы замечать не буду? Вот как же так,
что у меня за природа такая, что я и в восемнадцать лет себя
нагрузил работой по уши? Велел себе немедленно расслабиться,
поставил машину и с удовольствием присоединился к ним.