– Да всё
нормально, навел справки у знающих людей, по первому разу не должны
его законопатить надолго, – небрежно махнул я рукой, желая
побыстрее перейти к интересующему меня вопросу. – В понедельник
узнаю, что для этого надо, может, на поруки его можно взять, к
примеру? И получит Лина назад своего ненаглядного. Но я что
пришел-то… А что у вас с очередью на жилье? Надо бы побыстрее. Там
уже столько желающих собралось... Нам надо кровь из носу в первый
дом войти.
– Мы
документы собрали, подали, с кем надо поговорили, –
многозначительно кивнула Анна Аркадьевна, – теперь только ждать,
когда заседание жилкомиссии будет. Обещали в четверг,
вроде.
– Ну,
держите руку на пульсе, как только поставят, сразу справку
какую-нибудь возьмите о том, что Загит очередник. И я еще уточню
дополнительно, может, и что-то другое надо будет.
– Письмо от
организации, вроде, нам говорили, понадобится. С просьбой включить
Загита в списки на этот дом. Это же не их дом. Им надо будет знать,
кому письмо адресовать.
– Понял.
Узнаю, – кивнул я. – А как ваш сын, Анна Аркадьевна, согласился
детей к вам прописать?
– Так
прописал уже, – улыбнулась она. – Нам же надо было к комплекту
документов полный список жильцов приложить.
– Отлично!
– с облегчением выдохнул я. – Значит, у нас всё отлично?
– Наверное,
– рассмеялся Загит. – Смотря, чего желать от жизни…
***
Москва.
Квартира Томилиных.
Услышав
звонок, прокурор Томилин подошёл к телефону. Звонил
сват.
– Ну, был я
у детей, – устало вздохнув, начал он. – Я уж им и так, и так
объяснял, но не умею я по-хорошему уговаривать… Я только
приказывать могу. Чувствую, сейчас сорвусь, а Женька твоя упёрлась
и глаза на мокром месте, того гляди разревётся… Ушёл я от греха
подальше… Ну, не могу я с бабами воевать.
– Ну, так и
я так же, – тихо сказал в трубку Томилин.
– Надеюсь,
они, как увидят, через что надо пройти ради усыновления, сами от
этой затеи откажутся. Я им сразу сегодня сказал, что никто им,
студентам-очникам, ребёнка не даст усыновить. Но, на всякий случай,
держите там с Маринкой руку на пульсе и, если они, всё-таки,
упрутся и всерьёз займутся усыновлением, надо проследить, чтобы им
отказали.
– Я тебя
понял, – оживился прокурор и они попрощались.
– Кто
звонил? – спросила Томилина жена, когда он вернулся в комнату к
телевизору.