Ярина.
Боль через всю грудную клетку отрезвила меня. Наше молчание, оказывается, затянулось.
- Паш, ты же меня знаешь? – миролюбиво тяну я.
- В том и дело, что знаю. А он нет! Сейчас в своих грязных тапках пройдётся по твоим белым персидский коврам, а мне потом выгребай и вывози за ним.
- Я не просила выгребать! – цежу сквозь зубы, так как соль на рану - это не лепестки роз по телу.
- Вот! Ты, мля, сдохнешь, но не попросишь! Я даже про финт твоей матушки узнал уже только, когда она вывезла тебя в столицу.
- Морок, давай не будем вспоминать всуе эту женщину. У меня сразу зуд по телу начинается.
Пашка снова сердито сопит, так что надо бы его переключить.
- Что там с Русалочкой? Ты поговорил?
- Я не даю комментарии.
Обиделся, но пусть. Это для его же пользы! Рогов что-то мутит, а впутывать в игры золотой молодёжи друга я не намерена. Хватит с него в своё время постановок моей матери.
- Хорошо, но мне тут одна птичка нашептала, что пацан, который притащился вместе с Роговым, влюбился в Таю с первого взгляда. Смотри, не прохлопай своё красное счастье.
- Ой, без сопливых как-нибудь разберусь! Ты вон лучше со своим счастьем разберись.
Морошка скинул вызов, традиционно не прощаясь, но, чувствую, наживку он заглотил по самые жабры. Значит, пока Паша будет занят собственными терзаниями, я могу спокойно разбираться с мажориком.
А я разберусь! И выпью священную кровь этого чёртового единорога до капли, если он не предоставит мне нормальный и, главное, достоверный ответ. И даже в этом случае всё равно выпью! Не всю.
Сначала подорвалась с кровати в желании найти сию же секунду будущего дохлика с золотыми волосёнками, но потом вспомнила, что месть лучше подавать в холодном виде. Осталось справиться с бьющей через край чёрной энергией.
Уборка. Ненавижу уборку, но она меня так выматывает, что после неё я почти пушистый измочаленный котик.
Варвара, умница, шкерилась от меня по углам, когда с глазами демона и пылесосом в руке я носилась по квартире, но едва дошла очередь до мытья полов, то соседка не выдержала.
- Алёна, пожалуйста, давай я, а ты пока передохнёшь немного, - чуть ли не заламывая руки, в мольбе бросилась мне наперерез Варя.
- Нет, Варенье ты моё крыжовниковое, или мытье полов, или передОхнет кто-то другой.
Девушка с печатью скорби на лице ушла к себе. Вот поэтому у неё с сердцем проблемы- ведь нельзя же вот так за всех постоянно переживать. Наконец, надо и о себе, любимой, подумать.