Все это время Стас продолжал смотреть на экран телевизора. Он не пил, и я отметил это с сожалением, потому что трезвость делала его оценки более точными и значит более суровыми. Я так не мог. Я пошел на кухню поискать себе что-нибудь выпить.
Несколько тысячных купюр и записка сразу бросились в глаза. Я с трудом, словно преодолевая сопротивление мощного магнита, отвел взгляд от записки, как от чужого интимного и запретного, открыл холодильник, ничего не нашел крепче пива, закрыл холодильник и взял со стола записку с решимостью не постороннего человека.
«Милый и самый умный! – писала Иринка. – Я сегодня задержусь на работе. К нам в гостиницу приезжает большая группа иностранцев. Ты ведь понимаешь, как будет трудно их всех разместить. В магазин не успеваю. Пожалуйста, купи все, что я люблю:
– пармезан – 200 г,
– баночку черной икры (и красной для себя),
– клыкач горячего копчения (по-больше),
– хумус (пусть сразу порежут),
– бутылку «Бордо» или «Бургундского» (только не прошлогоднего урожая, слишком кислое),
– прокладки (не для еды),
– хлеб (я не люблю, а просто надо).
На оставшиеся деньги купи все, что захочешь. Никакие иностранцы не должны испортить нам этот вечер».
Внизу была нарисована улыбающаяся рожица.
Я вернулся к Стасу. Он выключил телевизор, и просто смотрел на темный экран.
– Пармезан – это рыба или мясо?
– Какая разница, – не понял моей неудачной шутки Стас. – Впервые женщина оставила мне деньги…
– Мама тоже оставляла тебе деньги, – я все еще надеялся свести все к остротам или хотя бы разбавить вселенскую грусть Стаса.
– Иришка отлично знает, что я не могу позволить себе покупать все эти деликатесы, без которых она жить не может. Раньше она всегда привозила эти кушанья с собой. Мы даже по магазинам вместе не ходим, чтобы я не был вынужден платить за покупки. Мы даже по дорогим ресторанам вместе не ходим, а Иришка заранее все заказывает на дом. Она берегла меня, мою гордость, мое достоинство. Я очень это ценил в наших вообще-то непростых отношениях. А сегодня она просто оставила деньги. Как содержанцу. Как жигало…
Мы помолчали.
– Ничто во внешности мужчины не раздражает женщину так, как отсутствие денег. Почему у нее денег больше, чем у меня?
Взгляд Стаса был печален до анабиоза.
– Я тебе еще не сказал о самой большой несправедливости природы по отношению к мужчине: женщинам можно плакать! Любая женщина имеет право плакать и использовать свои слезы как оружие, а мужчины лишены этой привилегии. Стиснув зубы, мужчина прячет все в себе. Поэтому мужчины чаще болеют и раньше умирают. Каким бы я был хорошим человеком, если б я был моложе, красивее, здоровее и женщиной…