На бульваре имени Гоголя все так же не горел целый участок в
ряду фонарей. И именно возле того участка подмигивал синим
проблесковый маячок спецсигнала, который в просторечии зовется
мигалкой. Сирены уже не было. Получается, в этот раз милиционеры
настигли того, кто преследует.
Два милиционера уже вышли из машины и, укрывшись за дверьми,
целились куда-то в мрак ночного бульвара.
Черский осторожно взял Вику под руку, и они остановились.
— А почему они стоят здесь? — спросила Вика.
— Если будем молчать, внимательно смотреть, то узнаем, — как
можно спокойнее произнес Черский. — Не факт, что они вообще по нашу
душу.
Они подошли чуть ближе, чтобы лучше все рассмотреть. Только
теперь они смогли разглядеть, за кем была эта погоня.
Затрапезного вида жигуленок сделал то, чего не смогло сделать
само время, — пересек бордюр, повалил кусок ограды и въехал прямо в
столб одного из погасших фонарей. Похоже, теперь этот фонарь
заработает не скоро.
Двери жигуленка были закрыты. Черский предположил, что там
внутри просто еще не сообразили, что произошло. Никто не собирался
держать оборону и отстреливаться, потому что серьезные бандиты на
таких лоховских драндулетах не ездят.
Наконец дверь водителя все-таки открылась. И из нее на снег
вывалилось чье-то тело.
Крови из тела не текло. Оно выглядело скорее оглушенным, чем
раненым.
— Встать! Руки за голову! — послышалось из-за милицейской
машины.
Тело дернулось и повернуло голову в их сторону. Руки поднимать
оно не стало, но и пытаться нападать тоже.
— А что случилось-то? — спросило оно. — За кем погоня?
— За тобой, недоумок! Руки поднимай!
— А что, ну я что? Да, в столицу, к другу уехал. Ехал я,
ехал…
И тело снова село в снег. Эта мыслительная нагрузка потребовала
от него слишком много сил.
Милиционеры медленно убирали оружие и вышли из-за машины. Теперь
они были уверены, что им ничто не угрожает.
— Ты по встречной ехал! — рявкнул один из них. — Дебил ты, что
ли!
— Это я что-то попутал, — как ни в чем не бывало ответило тело.
— И вообще, со мной все хорошо. Сейчас отдышусь и дальше поеду.
Наконец один из милиционеров подошел совсем близко и посмотрел
на тело сверху вниз, словно на букашку, которую брезговал даже
раздавить.
— Что употребляли? — спросил он.
— А что употреблял, ничего не употреблял, — тело зачем-то
полезло в открытую машину и вытащило оттуда бутылку с водой. — Все
со мной хорошо, ничего не употреблял. Видите — вода? Ничего не
употреблял… — он продемонстрировал эту бутылку всем собравшимся, а
потом, видимо, чтобы окончательно их убедить, что вода безвредна,
открутил крышку и принялся лить из бутылки прямо себе на
голову.