— Но ты же не выстрелил, — заметил он, — значит, тебе что-то от
меня надо? Что-то, что не дает тебе выстрелить. Что-то, что крепче
любого бронежилета.
— Я просто хочу знать, кто тебя послал? На кого ты
работаешь?
— На себя я работаю, — с достоинством ответил Жись. — А вот ты —
убил моих людей? Я и пришел мстить. Все по понятиям.
— Врешь, гнида, — очень спокойно произнес Черский.
— Зачем мне о таком врать? Я, конечно, хотел, чтобы меня
короновали. Но погибнуть в перестрелке тоже круто. Братва помнить
будет.
— Ты не сразу погибнешь в перестрелке, — заметил Черский. — Ты
же сам знаешь, как много может рассказать человек, когда его держат
на прицеле и хорошенько расспрашивают.
Вместо ответа Жись бросился вперед, замахиваясь ломиком. Сначала
он сделал обманчивый бросок в сторону Черского, а потом внезапно
рванул к ненавистной сестре, уже готовый проломить этот хрупкий
женский череп.
Ну, в самый последний момент его настигли три пули. Жись отлетел
к стене, теряя ломик и оставляя не ней кровавую полосу.
«А все потому, что я с пути сбился, — успел подумать он. — Мне
поручали сторожить, а я залез в чужой дом и начал грабить.
…Ну все-таки как этот журналюга из машины в шкаф перепрыгнул?
Колдун, что ли?»
Ответа Жись так и не узнал. Кровавый мрак окутал его голову, и
на этом все для него в этой жизни закончилось.
* * *
Черский спрятал оружие — в первую очередь от самого себя. А уже
потом начал освобождать сестру и ее мужа.
Три тела так и лежали под окнами, похожие на три мешка, полные
мусора.
Ему хотелось сказать, что, может, и правильно было не доводить
пока ремонт и отделку до конца. Так будет проще убрать следы
бойни.
Но он прислушался к себе и решил, что это как раз одна из тех
правд, которые несомненны, и поэтому их лучше не озвучивать.
Потом они спустились вниз и зашагали к машине.
И слева, и справа от них выглядывали из-за заборов старые домики
Лысой Горы. Ни одного возгласа, никакого движения. Видимо, здесь
тоже старались не обращать внимания на выстрелы и автоматные
очереди в зимний полдень. Равнодушие ничуть не меньше, чем то, что
живет в многоквартирных домах.
Красный «Опель» так и стоял, колесом в кювете. Вблизи было
заметно, что он действительно серьезно пострадал. Левое колесо
разнесло в клочья, на капоте следы от пуль, лобовое стекло лопнуло
звездой.