Все дело в закономерности. Милиционера могут уважать, как это
было у нас в 1960-е годы, и, напротив, считать человеком
презренным, как это происходит сейчас. Ну, милиция сама по себе все
равно остается властью, которую ты видишь каждый день и которая не
дает тебе хулиганить. Точно так же как всякий солдат по отдельности
раздолбай и лентяй, который стремится укрыться куда подальше от
несения воинской службы. Но солдаты, собранные вместе под
руководством хорошо обученных офицеров, образуют грозную армию.
Если в тебе жив этот страх — от него не скроешься, карабкаясь
куда-то вверх по общественной лестнице. Просто потому, что всех
достаточно обеспеченных и влиятельных так или иначе приходится
охранять. Но точно так же от пристального взгляда государства не
укроешься и внизу. Потому что там, на самом дне общества и у самой
границы закона, как раз и окажешься под самым внимательным
наблюдением. Именно из бывших или потенциальных преступников
вербуют осведомителей. Именно их хватают просто так, если нужно
закрыть дело, а нормальных подозреваемых и доказательств так и не
нашлось. Так что, если ты слишком боишься родную милицию, чтобы
пойти в нее служить после демобилизации, — прячься от нее на
какой-нибудь частной работе. Там тебя точно не будут склонять к
сотрудничеству просто потому, что на частной работе человек все
равно не знает никого полезного выше себя, и что еще важнее, ниже
себя.
* * *
С утра была очередная оттепель, и снег просел, кое-где открывая
сырую черную землю.
Район Белой Горы уже своим названием напоминал об известной
бойне времен Тридцатилетней войны. Его застраивали уже в советскую
эпоху, но по нескольким планам подряд и довольно бестолково, так
что самые разнокалиберные многоквартирные дома здесь стояли вкривь
и вкось, а по запутанным, странной формы дворикам было очень удобно
убегать от милиции.
Черский пришел на встречу раньше намеченного времени, чтобы
успеть оглядеться. Нужные дома возвышались прямо посередине
квартала. Белые и высоченные, они напоминали айсберг, который
потерпел крушение.
Теперь уже и не скажешь, проект делали с учетом старого названия
района или, наоборот, район получил название в честь этой
громадины.
На отгороженном сеткой-рабицей футбольном поле, хлюпая раскисшим
грязным снегом, гоняли мяч какие-то великовозрастные пацаны. От
радости они то покрикивали, то смачно матерились. От них так и
тянуло странной смесью из юношеской энергичности и какого-то
абсолютно хулиганского тупоумия. Мяч то и дело ударялся о
металлическую сетку, и по двору растекался звонкий грохот.