Кто знает, что увидят те, кто узнает с плохой стороны самого
Черского…
— Ну, есть серьезные подозрения.
— Тело есть?
— Ну, тело увезли в похоронное бюро. И это бюро
подозрительно.
— Я догадываюсь, о чьем теле ты говоришь.
— Ну естественно, что догадываешься. Про постороннее тело я бы
звонить не стал.
— Родные против того, чтобы они хоронили ее тело?
— Я думаю, на них могли надавить.
— Весь похоронный бизнес стоит на давлении. Потому что контор
таких много, сервис почти всегда один и тот же. Ты хоронил кого-то
лично? Или только присутствовал?
— Не случалось.
— Все еще впереди. Это не так сложно. Для этого похоронные
конторы и бывают.
— Дело в самой конторе. Подозрительная она.
— Слушай, ты реально думаешь, что мы может проверять все
подозрения? Нам каждый день приходят заявки, обычно от одиноких
старушек. И у них каждый раз одно и то же: в их подъезде все
мужчины бандиты, все женщины проститутки, все дети — садисты и
наркоманы, а президент Америки — инопланетный антихрист. Если мы
будем каждое такое обращение проверять — уже сами кукукнемся, не
хуже этих бабусек. Хотя я бы не отказался от командировки в
Америку, чтобы встретиться с их президентом и проверить насчет
антихриста. Ну или подождать, пока он сам к нам приедет, с
официальным визитом.
— Я подозреваю, что тут происходит реальное преступление.
— Если родственники тело отдали — значит, подозревай себе
дальше. Тело — собственность родственников. Слышал, может быть, как
говорят: нет тела — нет дела.
— Нет. Дело не в теле. Дело в том, что от этого тела хотят
избавиться.
— Они это тело что, съесть собираются?
— Нет, дело…
— Если что — у нас в Уголовном кодексе нет законов, которые
запрещают каннибализм. Ну разве что родственники могут оспорить,
потому что тело их собственность, вдруг они сами закусить хотят.
Самое страшное, что можно пришить — «надругательство над трупом или
могилой». Статья триста сорок семь, скорее всего штраф.
— Я думаю, тут ничего смешного. Все намного серьезнее.
— Если это настолько серьезно, можешь попробовать их этим
шантажировать. Я разрешаю. Потому что знаю, что все равно ничего не
получится. Короче, хватит мое время тратить.
— У меня есть доказательства. Их я этим ребятам показать не
могу.
— А мне показать сможешь?
— Сегодня вечером, в «Экспресс-сервисе». Там же прикормленные
люди, место безопасное.