— Если точнее, это они меня прикормили. Как собаку. Хорошо, что
на цепь пока не сажают. Короче, сегодня в семь — загляну, послушаю.
Надо иногда после работы веселиться.
* * *
Он не помнил, о чем говорилось на совещании. Не надо было никуда
идти, весь день — в теплой редакционной духоте.
И это было хорошо. Можно было не думать.
Черский отстукивал материалы, словно под анестезией. Ему не было
ни тяжело, ни легко. Просто все эти буквы и абзацы не имели
никакого значения. Надо было написать как угодно и как можно
быстрее.
Чтобы справиться до половины седьмого, а потом бежать, почти
лететь на автобусную остановку и ехать, ехать и ехать по
проклятущему проспекту — туда на Восток, где лицей номер два,
огромные многоэтажки Белоконя, так и не покорившаяся ему база
олимпийского резерва и загадочная кафешка «Экспресс-сервис» — может
быть, слишком старая, а может быть, и слишком новая для непростой
нашей эпохи.
Он мог и не успеть закончить статью, но это его не волновало.
Возможно, он завтра вообще не появится на работе, потому что его
просто убьют. Такой вариант будет самым простым, потому что для
завтра у него были более важные дела.
Что бы с ним ни случилось — в редакции есть и другие люди,
которые смогут написать за него ту же самую чепуху. Или вот
Владимир Петрович? Он же не спортивную колонку ведет, у него
рассказы о живой природе, которые только он может написать и
которые обязательно должны быть в газете, хотя их едва ли кто-то
читает. А Черский освещает в основном происшествия, которые
приходят из новостных агентств или вот просто так неведомыми
путями… Как, например, это проклятое задание с подозрением на
убийство, которое ему дал Лобанович.
Интересно, откуда редактор про него узнал? Хотя. Как раз этого
редактор и не расскажет. И будет еще уверен, что, сохраняя эту
гнилую тайну, оказывает другу превосходную услугу.
Все-таки он успел. Но, когда спустился вниз и уже выходил из
редакции, по спине все равно мазанул тяжелый взгляд человека,
которого поставил Горелик.
Что этот когда-то сидел — в этом Черский уже не сомневался.
Видимо, это и был один из тех вариантов трудоустройства, который
берегут для своих всякие там Хачапуридзе.
И все равно ощущалось это странно. Еще раньше, хотя бы две
недели назад, во время той достопамятной пьянки, где оскандалился
секретарь редакции (теперь уже бывший), его даже забавляло что
газета пользуется услугами криминала, и он пил за одним столом с
этим опасным человеком.