А теперь, когда у редакции действительно появилась охрана, —
темные мысли всё равно лезли в голову.
Что, если за косяки его теперь не отчитают и даже не уволят, а
именно применят особые меры, которые воры в законе применяют к
предателям общего дела. С легкой дрожью он вспомнил, что после того
последнего дня он секретаря редакции ни разу не видел. Конечно,
скорее всего, его просто поперли взашей и он скоро всплывет в более
официальном и безденежном месте.
Но ведь могли устроить так, чтобы не всплыл! Могли, будь они
прокляты.
В принципе, велика ли разница в том, что им крышевать — ларьки,
другие газеты или наркоторговцев? И то и то услуги населению.
Просто наркоторговля куда выгоднее, чем два предыдущих вместе
взятых.
Ладно, не суть.
Даже если он просто потеряет день или два, Лобанович войдет в
его положение, как не раз входил в положение Владимира Петровича с
редкими, но внушительными запоями.
Просто потом он напишет больше материала. Ну десять статей, не
двадцать статей. Сколько понадобится, столько и напишет.
Будущий классик немецкой литературы и любимый автор советского
студенчества Эрих Мария Ремарк обещал как-то своему первому
серьезному издателю, что, если издание «На Западном фронте без
перемен» окажется убыточным, то он напишет для его газет сколько
надо статей и покроет убытки на рекламу из гонорара. А более
серьезный и элитарный издатель Фишер, который мог позволить себе
подобные накладки, рукопись отверг и заявил, что никто это все
равно читать не будет: после войны прошло десять лет и немцы не
хотят даже про нее вспоминать. Для них это было потрясение похлеще
Афганистана.
Ну для Ремарка все обошлось, конечно же, неожиданно
благополучно. Он прославился, разбогател, а когда нацисты дорвались
до власти, просто уехал в Америку. Бухал там без просыху и трахался
с Марлен Дитрих. А вот я почти не бухаю, но до постели Марлен
Дитрих мне почему-то пока все так же далеко.
Он вычитал все интересные факты в журнале «Ухо планеты». Как и
подобает московскому журналу, это модное международное издание
великолепно следило за духом эпохи. Начался он еще в перестройку
как что-то вроде «Вокруг света», но более политизированное, а
сейчас радовал читателей статьями о колдовстве и фотографиями
полураздетых африканок.
Эх, вот где хорошо бы работать! Корреспондентом «Уха планеты»
где-нибудь в Африке. Там, конечно, жара и нищета — но жара только
добавит разнообразия после нашего липкого холода, а нищета чужой
культуры — это не боль, а экзотика.