Однако их наветы были мне смешны, заведомая ложь была ясна, и я был убежден, что она видна будет всем, кто захочет в этом разобраться. И вот здесь и началось самое интересное. Это сейчас, через много лет смотрю я на то, что тогда произошло, с внутренней усмешкой. А в то время было совсем не до смеха.
Как-то очень быстро, почти для меня незаметно, все окружающие, и имеющие какое – либо отношение к той ситуации поделились на 3 лагеря: клеветников, злопыхателей (про них было все относительно ясно); сочувствующих мне друзей и просто честных и объективно оценивающих то, что произошло людей, и созерцателей, которых как всегда было больше всего и которые, по привычке, впитанной видимо с молоком матери, считали, что лучше ни во что не вмешиваться – целее будешь. Сколько бы лет не прошло с тех пор навсегда запомню порядочность и смелость людей, вставших рядом в то трудное время. Давно простил тех, кто предал и ударил в спину, никакой пользы для себя они не извлекли и практически все, в той или иной степени, расплатились за ту подлость. Труднее мне, оказалось, жить потом рядом с теми, кто тогда мог бы встать рядом, да не встал, просто смолчал, когда можно и нужно было высказать свою объективную точку зрения. Просто сказать публично, что все, что написано в доносе – ложь, а те, кто её написал – лжецы. Увы, далеко не у всех нашлось для этого поступка мужество. Видимо сидящий в подкорке, в подсознании нашем, страх парализует волю именно в тот момент, когда надо дать отпор всякой нечисти. Я не судья этим людям, некоторые из них до сих пор мои хорошие знакомые. Да и как я могу судить их за молчание, за уход от поддержки в той ситуации, когда сам не смог по – настоящему ответить обидчикам, так называемым судьям, решавших мою судьбу. Бывает, наверное, в жизни каждого человека момент истины, когда он должен в течение одного дня, иногда часа, а иногда и мгновения, принять решение, от которого будет зависеть потом вся его жизнь, репутация, профессиональное будущее, как сейчас говорят – карьера. В какой момент это происходит сам человек не всегда сразу и понимает. Иногда жизнь проживает, а так и не понимает, где и когда он сам себе потерял или нашел. У бывших фронтовиков эти мгновения чаще всего пришлись на войну, поэтому они и вспоминают её так часто и скорее со светлыми чувствами, хотя крови и ужасов там было вдоволь. Но там было ясно: вот впереди враг – или ты его, или он тебя.