– Конечно, я буду рада нашей встрече на воле.
– Ну, все, присядем на дорожку, – перебила она, взяв из моих рук сумку, в которую поместились все вещи, что были у меня в колонии.
– На выход! За тобой уже приехали! – в камеру вломился Глеб Ефимович, тот самый начальник колонии.
– Кто? – спросила я, посмотрев на него с недоверием и презрением.
– Кто-то, кому ты нужна на воле. У тебя же явно остался там поклонник или кто-то еще. Судя по тачке, очень даже состоятельный. Вот везет же таким пакостным бабам, как ты.
– Хватит ее оскорблять, или ты хочешь опять оказаться в больничке? – ехидно спросила у него Света.
– Нет, не хочу! Но и тебе не мешало бы стать полюбезнее ко мне, су*ка. Все, на выход! – гаркнул он.
– Пока, Светка, – забросила я сумку на плечо и вышла из камеры.
«Навстречу новой жизни!» – сказала сама себе и даже не стала оглядываться назад. Волновало только одно – кто за мной приехал?
– Зачем тебе это надо было, Стас?! Зачем? Она последняя тварь, убийца твоего брата! И ты еще забрал ее дочь!!! Зачем?!
– Мама, это дочь Егора. Твоя родная внучка. Внучка! Я не мог поступить никак иначе! Сколько еще мы будем мусолить эту тему?!
– Не верю! Это не дочь Егора. Она нагуляла ее от другого. Я уверена, что она не была такой уж правильной, наверняка давала всем подряд направо и налево.
– Мама, ты же видела – девочка похожа на меня! А значит, похожа была бы на Егора. Как ты можешь игнорировать такое сходство? Ладно, Соня – дрянь, но дочь Егора ни в чем не виновата! Ребенок не причем!
– Думаю, если бы ты не был таким сердечным, она бы запросто повторила судьбу своей матери.
– Хватит! Я не хочу больше говорить на эту тему! Сашенька моя дочь по документам, Соне я ее не отдам. А ты, ради приличия, могла бы хоть раз за семь лет прилететь в гости. Понимаю – новая жизнь в другой стране, это все хорошо. Но…
– Я не могу! Просто не могу! И как вспомню, что эта тварь сегодня выходит на свободу, так…! Ох… Ей бы еще накинуть лет, эдак, двадцать, а ей скостили срок на два года. За что? За примерное поведение?
– Папочка, папочка, – стала звать меня Сашенька, когда забежала в дом.
– Пока, мама. Сашенька с няней вернулась с прогулки.
– Отец-одиночка. Противно звучит. Отец ребенка убитого брата! – не унималась она.
– Мама! Довольно! – я бросил телефон, прекратив этот бесполезный разговор.