Желая ободрить молодого гостя, Дэйтон стал расспрашивать его о домашних делах, о здоровье его отца и матери, о хозяйстве. Бедный юноша тотчас оживился.
– Благодарю вас, – заговорил он. – У нас все обстоит хорошо, только черная корова вчера захворала; вот почему я и здесь… По крайней мере, это одна из причин моего приезда. Но я хотел бы… – Он заикнулся, покраснел до ушей и бросил взгляд на дам, сидевших в стороне. – Я хотел бы… мне было бы желательно…
– Не стесняйтесь, мистер Лэйвли, – вскричала мистрис Брэдфорд. – Забудьте, что мы здесь! И не думайте, что мы, женщины, не сумеем сохранить вашей тайны: Мы болтаем, но не проболтаемся! Мой покойник говаривал: «Ты слишком сдержанна, Луиза! Ты не выдашь, чего не захочешь, хотя бы тебя пытали десять инквизиторов! Ты…»
Новое шумное аллегро Адели прервало и на этот раз словоизлияния мистрис Брэдфорд, и мистер Дэйтон мог спросить у молодого человека, в чем состояло то дело.
– Никакого дела нет, сэр… – Произнеся это, мистер Лэйвли сунул обе руки в карманы с каким-то отчаянным порывом и выдернул их тотчас же обратно, точно почувствовав под ними горячие уголья. – Никакого, сэр… Но матушка полагала… то есть, отец говорил… что, если вам будет угодно… то есть, если ваши дамы пожелают… приехать к нам… то есть, если это им приятно… и погостить… сколько будет угодно, то есть подолее… Матушка надеется…
Приглашение нисколько не касалось мистрис Брэдфорд, но она сочла за нужное ответить прежде всех.
– Мистрис Лэйвли, право, слишком любезна! – воскликнула она. – Правда, теперь Миссисипи полноводна и вся запружена судами, но все же перебраться можно, и хотя теперь самый разгар торговли, но всегда есть возможность найти недельку-другую, чтобы погостить у добрых соседей. Мой покойник твердил: «Луиза, ты не знаешь, что значит хорошее соседство!» Поблагодарите вашу матушку, мистер Лэйвли… На будущей неделе непременно приеду…
Сказав это, она принялась пить чай, а Джеймс окаменел от ужаса. Мысли его так спутались, что он задавал себе вопрос: не пригласил ли он уже в самом деле эту ужасную женщину, которую не терпели в его семье? – и только ласковые слова мистрис Дэйтон привели его в чувство.
– Мы будем у вас непременно, – говорила она. – Но садитесь ко мне поближе, порасскажите о себе… поправился ли ваш отец?