Я промолчал и поймал руками лестницу. На борту меня
встретил отставной цэрэушник, седой коренастый мужик в белой куртке
и капитанской фуражке.
После рукопожатия, Джон представил нас:
- Это Майк, это Сэм Ричардс – капитан «Восточной
звезды».
- Очень приятно, - кивнул я, пожимая крепкую ручищу мужика
в фуражке.
- Мне тоже, - сдержанно кивнул капитан.
- Пойдем, надо привести тебя в порядок, - усмехнулся Джон,
двигаясь вперед. Пришлось идти за ним. Сэм посторонился, приник к
леерному ограждению и галантно подал руку, карабкающейся по
лестнице Норме с неизменным саквояжем.
Меня повели в центральную часть яхты. Я вопросительно
глянул на лестницу, ведущую наверх, к большой каюте на третьем
уровне. Помещение с огромными панорамными окнами, затянутыми
бархатными шторами, гордо возвышалось у носа. Закрытые
полупрозрачные занавески красиво подсвечивались изнутри
электрическим освещением.
Хэлловей остановился и указал глазами на идущие вниз
ступеньки с поручнями.
- Нам сначала туда.
Пришлось подчиниться. В небольшом коридоре, застеленном
красным ковром, могли с трудом разминуться два человека идущих
навстречу. Джон подвел меня к каюте в самом углу, распахнул дверь и
указал ладонью:
- Заходи, Майк.
Я не стал спорить, прошел вовнутрь и с любопытством
огляделся. В углу на стойке-вешалке, болтался черный смокинг с
бабочкой и накинутой сверху белой рубашкой с жемчужными пуговицами.
Рядом стояли черные лакированные туфли.
Указал взглядом на одежду и недоуменно
поинтересовался:
- Зачем это?
- Надо, - лаконично пояснил бывший цэрэушник. – Куртка и
брюки у тебя уже мокрые, неужели тебе доставляло бы удовольствие в
них сидеть, мерзнуть и простудиться? Перед тем как переодеться,
рекомендую принять душ.
- Окей, - вздохнул я. – Ладно, где тут у вас
душ?
- Подожди, сейчас сюда Норма зайдет, снимет тебе бороду, -
усмехнулся Хэлловей.
Через минуту, в каюте появилась Норма со своим саквояжем.
Усадила меня за кресло, около маленького столика. Сняла ваткой
автозагар, потом аккуратно манипулируя марлей, смоченной в какой-то
жидкости, отклеила бородку и отправила в душ.
Когда, набросив на себя белый пушистый халат, вышел, Джона
уже не было. Норма опять заставила сесть на кресло, набросила
невесомую накидку, подкатила его к зеркалу, и, манипулируя
расческой ножницами и феном, уложила прическу. Оценивающе глянула с
двух сторон, показала пальцами «ОК» и удалилась, бросив
напоследок: