В Новом Завете этот глагол встречается еще несколько раз, в основном в значении активного противодействия: «А Елима волхв … противился им, стараясь отвратить проконсула от веры» (Деян. 13:8). То есть не просто возражал, но предпринимал контрмеры – и потерпел поражение. Интересную параллель можно найти в Рим. 13:2, где этот глагол использован целых три раза: «Посему противящийся власти противится Божию установлению. А противящиеся сами навлекут на себя осуждение». Что же, надо безропотно исполнять любые повеления властей? А если они расходятся с ясно выраженной в заповедях волей Божьей? Что же тогда христианские мученики отказывались принести жертву идолам по первому требованию законных властей? Но не противостоять еще не значит соглашаться. Мученики отказались выполнять требования своих правителей, но они не поднимали восстаний, не устраивали дворцовых переворотов. Иными словами, они не старались победить дракона, чтобы самому стать драконом. К сожалению, в истории церкви далеко не всегда выходило именно так, но мы еще вернемся к этой теме.
В Послании Иакова мы находим выражение с тем же самым глаголом, которое как будто противоречит евангельской заповеди: «Итак покоритесь Богу; противостаньте диаволу, и убежит от вас» (4:7). Но сходство мнимое: да, диавол есть самое высшее проявление зла, так что злу противостоять можно и нужно, а вот бороться со злом методами зла, как указывал и Толстой, для христианина недопустимо.
Другое дело, что Толстой пошел намного дальше и в результате стал отрицать вообще всякую возможность самозащиты. Он умер на самой заре века революций и концлагерей и не успел увидеть, к чему приводит предложенная им тактика умиротворения агрессора… Но мы-то это знаем хорошо, так что сегодняшние переводы спорят с Толстым, стараются заведомо исключить его понимание. «Современный перевод» 1993 года: «Не сопротивляйтесь дурному человеку»; перевод Российского библейского общества: «Не мсти тому, кто причинил тебе зло». Только и это, конечно, суженное толкование, особенно во втором варианте. Только мстить нельзя? А превентивные удары наносить? А, скажем, восстанавливать конституционный порядок или насаждать демократию – эти действия мы ведь не называем местью?
Вообще, бытовая, повседневная религиозность обычно бывает зациклена на зле во всех его проявлениях: нечистая сила, грехи и пороки занимают в ней главное место, а задача верующего понимается как противостояние вселенскому злу с помощью особых правил и ритуалов. Так это может выглядеть абсолютно во всех традициях, а евангельский взгляд предлагает радикальный отказ от всего этого. Не бороться со злом и не покоряться ему, а заняться чем-то более важным и осмысленным – выстраивать свои отношения с Богом, например. Даже если за это бьют.