Плотно закрыв двери, через потайные тоннели я покинул братство и отправился к Рее. Дорога была длинной, и я спешил. Пролетая между облаками, ведомый попутным ветром, я смотрел на загоравшиеся точки вечерних огней и видел угасающее зарево солнца за горизонтом. Дорогой меня мучили сомнения. Всё же три года – большой срок, и никто не давал мне обещания, что Рея будет ждать меня. Я не мог быть уверен, что она не найдет другого, что будет рада меня видеть, и, в конце концов, что она позволит мне увидеть сына. Я до ужаса боялся потерять ее. Мне нужна была ее поддержка, иначе я не смог бы продолжить свою борьбу и утратил бы смысл всего, что случилось и что еще должно было бы случиться в моей жизни.
Но вот, я опустился к ее окнам и ступил на подоконник детской. В квартире было темно и пусто.
«Все! – пронеслось в моей голове – Их нет дома. А может быть, она здесь не живет больше?»
Чтобы проверить свою догадку, я забрался на подоконник и влез в комнату. В комнате по-прежнему стояли детские вещи и мебель, лишь были небольшие перемены: вместо колыбельки стояла детская кровать, столик со стульчиком, детский шкафчик. На комоде возле кровати стояли фотографии. Превратившись в человека, я подошел к нему чтобы рассмотреть фотографии. Теперь я окончательно убедился в ложности моих опасений: на комоде в рамочках стояли фотографии сына и Реи, семьи Реи, ее фотографии, младенческие фотографии Даррелла. Одна фотография особенно привлекла мое внимание. Я взял ее в руки, чтобы рассмотреть ближе.
Ей было не меньше шести лет. На ней был я и Рея. Я прекрасно помнил ту прогулку в парке: весна баловала всех мягким теплом, в парке уже включили фонтаны, деревья распускали листья, веял приятный ветер и нес запах цветов. На наших лицах были улыбки, мы были счастливы, даже будучи друзьями – незачем было все усложнять. Я держал камеру, а она нажимала на кнопку.
Я даже и не думал, что у нее могла остаться эта фотография. Услышав щелчок дверного замка, я поставил фотографию на место и подошел к двери, осторожно приоткрыв ее. В гостиной загорелся свет, и вошла Рея с Дарреллом на руках. Она была в коричневом жакете и кремовом платье с золотым отблеском, на лице был праздничный макияж. Поставив сына, она бросила сумочку на диван, сняла жакет, и сама присела рядом с сумкой. Сняв ботиночки, Даррелл залез к ней на диван и начал прыгать на нем.