— Давай, создай ещё больше шума, чтобы нас точно услышали и застукали.
Признаю, я веду себя как стерва. В конце концов, Герасимов не виноват в том, что мы заперты. И уж точно не виноват в том, что я, безмозглая идиотка, потащилась исправлять оценки.
Он в ответ одаряет меня тяжелым взглядом, отчего мне становится не по себе. Отходит от двери, достает из кармана штанов айфон и что-то в нем тыкает с серьёзным видом.
— Есть варианты как отсюда выбраться, заучка? — даже на меня не посмотрев, спрашивает.
— Окно? — неуверенным голосом предлагаю.
— С третьего этажа?
Согласна, глупость сморозила.
— Попробовать взломать замок?
— У тебя есть отмычки?
Проклятье, нам ни за что отсюда не выбраться!
— А у меня есть вариант, поэтому не умничай, Уткина, а то оставлю здесь.
Благоразумно затыкаюсь, потому что… Да, я не хочу ночевать в классе или чтоб меня, не приведи господь, застукала горгулья. С Герасимова станется меня тут запереть. И глазом не моргнёт.
Украдкой рассматриваю Арсена. Его короткостриженые светло-русые волосы торчат во все стороны, как если бы он только проснулся, изогнутая форма темных бровей, четко очерченные скулы, ровный нос и пухлые потрескавшиеся губы. На облегающую белую футболку накинута клетчатая рубашка, а черные джинсы подчеркивают длинные и мускулистые ноги. В довершение образа: кроссовки, которые, могу поспорить, он покупает в магазине для великанов. Весь его вид так и кричит: «Я раздолбай!». Герасимов, как я полагаю, принципиально игнорирует школьную форму. Даже и не помню, когда последний раз его в ней видела. Должно быть, в первом классе. И почему все девчонки по нему сохнут?
— Любуешься? — резко вскидывает голову Арсен, устремляя на меня свои голубые глаза.
Отвожу взгляд, чувствуя, как к щекам подкрадывается румянец. Глупая особенность! Стоит мне только смутиться, как мои щеки становятся красными, точно светофор.
— Ничего я не любуюсь, — бессовестно вру.
— Ага, конечно, — растягивает на губах самодовольную ухмылку и подмигивает. — Ты же не влюблена в меня, утёнок?
Вот это я понимаю самомнение! Он серьезно думает, что в него все влюблены?
— У тебя мания величия, — делаю вывод вслух.
— Может быть, — пожимает он плечами, — но это не отменяет того факта, что ты на меня пялилась.
— Ты тоже на меня пялишься!
Вообще-то я не знаю наверняка, но нужно же мне хоть как-то себя оправдать!