Лондон, 9 ноября 1888 года
Тесса Эрондейл, конечно, знала, что такое нищета, и знала, что это не редкость в мире людей. После того как умерла ее тетушка, Тесса, совсем юная беззащитная девушка, осталась в Нью-Йорке одна-одинешенька и чувствовала холодное дыхание нищеты, будто чудовища, идущего по пятам. Но за тот месяц, что они с Сесили ходили по улицам Ист-Энда под видом проституток, Тесса поняла, как бывает, если бедность настигает человека и рвет его своими когтями.
Они надевали старые, изодранные платья и ярко румянили щеки. Но этого было мало: для маскировки приходилось использовать чары. Выпавшие зубы. Пожелтевшая кожа. Тела, иссушенные недоеданием и согнутые болезнями. Все ужасные приметы женщин, которые были вынуждены вышагивать по улицам всю долгую ночь напролет – просто потому, что им негде было спать, некуда даже присесть. Они продавали себя за пенни, чтоб купить джина, потому что только алкоголь мог их согреть, унять боль хотя бы на час и притупить чувство ужасающей, невыносимой реальности их жизни.
Если этим женщинам и хватало денег, чтобы найти себе крышу над головой, то даже и в этом случае о кровати нечего было и мечтать. Лучший ночлег, какой они могли себе позволить, – это место на полу, где можно лечь в полный рост. А чаще – просто стена, к которой можно прислониться полусидя. Веревка, натянутая вдоль стены, удерживала спящих от падения. А с первыми лучами рассвета их вновь выкидывали на улицу.