– Ножи взялся точить, – с горечью усмехнулся Верен, усаживаясь рядом с Такко на скамейку. – Что за город! Домоседы… Никому охрана не нужна!
– Задаток-то дали?
– Как же, дадут они… Спасибо хоть ножи боевые, а не кухонные! На кой ляд их точить? Всё одно будут на стене висеть. Ты моё точило не брал?
– Нет, лежит на месте. Пожрать, конечно, не принёс?
Вместо ответа Верен вывалил на скамейку с десяток мелких яблок.
– Повезло нам застрять здесь в конце лета, – сказал Такко, когда Верен вернулся с точилом. – Зимой мы бы нашли яблоки только в чужих погребах. И отправились бы за воровство на имперские рудники.
Верен тихо выругался, разом помянув и яблоки, и погреба, и весь город Эсхен с его несговорчивыми жителями и ленивыми купцами.
– Повезло мне здесь с лучником застрять, вот что я скажу, – сказал он. – Твоими заказами и кормимся… Эх, сказал бы мне кто, что буду жить за твой счёт, не поверил бы! А ещё больше повезло, что ты Кайсе приглянулся, хотя и не знаю, на что она там глаз положила!..
Такко рассмеялся. Рядом с широкоплечим, плотно сбитым Вереном он выглядел как мальчишка – худой, невысокий, тёмные волосы вечно торчали в стороны и лезли в глаза, а штаны и рубахи приходилось ушивать и плотно подпоясывать, чтобы не свалились. Верен часто шутил, что Кайса водится с Такко из жалости, и ему самому она подошла бы больше: статная, круглолицая, с ямочками на щеках и полными белыми руками. Впрочем, непроданный товар из пекарни, где работала девушка, они поедали вместе, а потому дружба между ними была по-прежнему крепка.
– Дитмара видел, – сказал Верен. – Стоял у своей лавки мрачнее тучи. Зол, что заказ достался не ему.
– Плевать на него, – дёрнул плечом Такко. В последний раз оглядел гладко оструганную заготовку и накинул на неё ненужную тетиву.
– Пойду на примерку, – подмигнул он Верену.
– Задаток возьми!
Верен остался точить ножи, тщательно выверяя угол заточки и попутно взвешивая оружие в руках. С каким удовольствием он бы швырял их в разбойников, что осмеливаются нападать на торговые обозы! Хоть бы кто напал на бондарню, что ли, было бы не так тоскливо… Но нет, Эсхен – городок тихий, мирный, где все друг друга знают, все злоумышленники давно сосланы на имперские рудники, и оставалось только ждать.
***
Дом маркграфа стоял в южной части города, на мощёной камнем улице. Сразу было видно, что здесь жили богатые люди – не поскупились привезти с моря камней, чтобы весной и осенью не знать забот из-за непролазной грязи. На крепких воротах красовался родовой герб и вилась надпись, уведомлявшая, что всякий входящий в эти врата ступает на землю маркграфа Олларда.