А за холмом обрыв
Он подходит к обрыву, роет яму, укореняет росток
И пропадает.
Он говорит:
«Я всё жду, когда я скажу тебе
Ну вот и здравствуй.
Я дождался тебя
Свернувшись в сосновой утробе,
Я все верил,
Что ты-то меня отыщешь.
Посиди рядом,
Наконец-то наговоримся вдоволь».
Только это всё шелест веток,
Шуршание мертвой хвои,
И немного таких ушей
Чтобы слова услышать.
И немного таких языков
Чтобы слова ответить.
Не мои уши.
Не мой язык.
На рассвете я захожу на холм.
Я сижу над обрывом,
Роняю травинки в реку,
Из воды на меня глядит
Шестилетний мальчик
Очень бледный, он каждую зиму подолгу болеет гриппом.
Из воды на меня глядит
Шестнадцатилетний школьник
У него черные ногти с блестками,
Пышная грива и синяя лента на лбу.
Из воды на меня глядит
Шестидесятилетний мужчина
Абсолютно седой
Загорелый
Сильный
Счастливый.
А потом в воде нет никого
Можно молча раскинуть ветви
Вытянуть ствол
И жадно ловить солнце.
Человек подходит к дереву, прислоняется и затихает.
Дерево – столб света, гудящий, шепчущий волос в гриве
Дерево – стол и крыша и стены большого непостижимого дома
А человек засыпает ночью на камне
Прислоненный к дереву, уставленный в серое небо и реку.
Река тянется серым телом и прячет в себе камни
Река – как выдох – двигается и остается на месте