– Поняла, Елена Юрьевна.
Она прошла во вторую комнату кабинета, устроилась на мягком белом кресле, пультом задвинула жалюзи, включила функцию массажа и расслабилась. Взгляд улетел в потолок, инкрустированный мерцающими зездами: «Боже, как хорошо! Жаль только пропавшей молодости – спортсменка, комсомолка – в рваных ботиночках и штопанном платье – зимой и летом. А как хотелось всего – и туфельки, и сережки, и шубку, и шоколадок покушать, и поспать подольше. Нельзя! Зато теперь – все можно, а уже не так хочется. И от очередных бриллиантов радости меньше, чем от бутерброда с копченой колбаской, слопанного когда-то давно, воскресным утром на кухне у первого Комсорга, с чувством, навсегда ставшим мерилом счастья. Андрюша чуток помогает – у него глазки горят, хочется жить вкусненько и он так благодарен за всякую возможность. Хороший мальчик. На последней «выставке» все медали взял – подстилки министерские челюстями чуть пол не пробили, а слюней-то сколько в тарталетки с икрой понапускали. Ага! Хрен вам. Мое! Надо будет свадьбу в Майами сбацать – пусть целебриты со своих вилл придут, посмотрят, повздыхают…»: – расслабленное тело провалилось в сон.
– Елена Юрьевна, Елена Юрьевна, проснитесь, срочно, надо ехать! Ждут Вас.
Елена встряхнула головой, красивая прическа растрепалась: – Блин! Че там такое?
– Недовольства, митинги. Там пресса! Вы должны выступить, как Вы умеете, чтобы все смягчить. «Срочно!»: -так сказали.
– Папаша что ли?
Таня молча кивнула.
– Встаю. Коля где?
– Не вернулись еще.
– Звони!
– Уже звонила, они в пробку попали, на западе тоннель обрушился, в центр не попасть, все стоит.
– Сучий случай! Что за день такой? Че ее на запад-то понесло? На стоянку позвони, чьи там машины! Хрен ли ты тут сидишь?
– Я звонила, Елена Юрьевна. Все уже уехали. Только машина Эдуарда Аркадьевича.
– Эдик мне водилу своего не даст. На такси что ли ехать? Позор какой!
– Наталья Сергеевна сказала, что ее лексус на парковке…
– Засранка! Я так и знала, что ей не машина нужна. Ну чего опять как ворона рот открыла? Неси коньяк! Не пионерка я уже, по звонку вскакивать и бежать. Приму капель десять для тонуса и поеду…
III
К больнице подъехала скорая, санитары вынесли носилки с женщиной, водитель, выпрыгнув из кабины, достал из салона тело девочки лет пяти и крикнул вслед санитарам.