– Раб Божий Калинин Артём сохнет по рабе Божьей Соне, как лист осенний, как свеча перед образами…
Какие только слухи не ходили в микрорайоне про тёмные дела Калины, про его “героические” криминальные вылазки, подчас обрастая мистикой. Приписывали ему даже странную гипнотическую силу. Его вызывающая независимость и безграничное (читай беспредельное) бесстрашие отпугивали врагов сами по себе.
Соня видела, как его боятся и уважают другие, знакомые ей, представители новой силы. Её пугал и одновременно привлекал образ, окутанный тайной и многочисленными разговорами. И потом, этот Артем такой классный!
Длинные накаченные ноги, широченные плечи и, особенно, красивые желтовато-зеленые глаза хищника покоряли без всякого гипноза. А ещё шикарная машина и, вероятно, пухлый кошелёк! То, что нужно первой красавице элитного училища для красивой жизни! А что парни на курсе? Скучные, бедные музыкантишки! Вот Артем – другое дело! Кто как не она, первая красавица училища, достойна такого парня!
– …сохнет, сохнет по рабе Божьей Соне…
Вдруг, свеча пошатнулась, скривилась и упала на иконку. Соня взвизгнула. Девочки вскочили с постелей, но к столу подошли осторожно и уставились в темноту, слегка рассеянную бледным светом луны: на тонком лице Богоматери застыла жёлтая восковая слеза…
***
– Девчонки, доставай кому что не жалко. Олю сегодня надо нарядить. У неё свидание.
Девушки охотно зашуршали пакетами со сложенной одеждой. Играть в переодевания всегда так интересно!
Оля в Сониной юбке с блёстками, Светкиной майке “Адидас” и красно-синем пиджаке. Не то.
Оля в зелёных бриджах, чёрном лифчике, белой блузке и жёлтой панаме. Перестарались.
Оля в вельветовых брюках и клетчатом…платье. Стоп. Нужно, чтобы наряжал кто-нибудь один, а не все сразу.
– Сонь, одолжи ей своё классное пальто!
– Замётано. Пусть берет. Но сигаретами сегодня угощает она!
Варламова Оля в пальто с чернобуркой и Соня в поношенном пуховике подруги курили в фойе у зеркала, посмеиваясь над приемщицей одежды в гардеробе, тщетно пытавшейся прогнать юных курильщиц. Весело было наблюдать за тем, как она выходит из себя, и при этом смачно затягиваться, и пританцовывать, заряжаясь от ритмичной музыки, доносившейся из танцзала, ждать, когда бабка неуклюже доковыляет до них добрых метров пятнадцать, улизнуть и снова появиться с сигаретой бедняге назло.