– Кажется, хэвилендский лимож предназначался для американского рынка? – улыбаясь, спросил мистер Мэндвилл. Мне пришлось объяснять ему этот факт много раз, и я была рада, что он его наконец-то запомнил. – И если бабушка мистера Графа родом из Нью-Йорка, возможно, имеет смысл начать с поиска фирм, которые торговали лиможем именно в Нью-Йорке.
– Лиможские фабрики находились во Франции, так что сервиз мог заказать в частном порядке и французский покупатель.
Я снова провела пальцем по краю чашки. Она вызывала тревожные воспоминания.
Джеймс повернул каталог к себе и, наморщив лоб, стал листать страницы.
– Значит, для идентификации узора вам придется просмотреть каждую страницу в поисках похожего рисунка?
– В общем, да, – ответила я, умолчав, что обожаю такую работу: бездумно листать страницы и занимать этим свое внимание в достаточной мере, чтобы мысли не бродили по запретным дорожкам.
– Я мог бы вам помочь, – предложил он. В его синих глазах читалась искренность.
Я быстро помотала головой.
– Вам наверняка нужно возвращаться в Нью-Йорк. Если вы позволите мне оставить у себя чашку и блюдце, я заполню необходимые для страховки документы…
Он выпрямился.
– Вообще-то, я взял отпуск, так что времени у меня предостаточно. Я не планировал возвращаться, пока не получу хоть какие-нибудь ответы.
– И мистер Граф пообещал, что если поиск окажется успешным, мы займемся всем антиквариатом из дома его бабушки, – добавил мистер Мэндвилл, со значением взглянув на меня из-под сдвинутых бровей.
Я снова посмотрела на кружащих по фарфору пчелок. Их крылышки застыли в вечном движении. Так памятно. Мне вспомнился дедушка на пасеке, моя рука в его руке, мы идем вдоль ульев, пчелы кружат вокруг нас, и я их не боюсь. А потом я вспомнила, как мать застала меня в своей комнате, когда я рылась в ее гардеробной в поисках какого-нибудь винтажного платья, но нашла нечто совершенно неожиданное, и так расстроила этим маму, что ей пришлось снова уехать. Она тогда приложила палец к губам и взяла с меня обещание сохранить находку в секрете. Это единственное, что у нас с ней было общее, что знали только я и она.
– Я подумала… – начала я и умолкла. Стоит ли говорить, что узор кажется мне знакомым, что я могла его видеть в доме, где выросла? Ибо даже спустя все это время и после всего, что случилось, я не хотела давать матери повод вновь разочароваться во мне.