– Вячеслав Константинович, жгите. Я внимаю каждое ваше слово как истину.
Мужчина улыбнулся, прежде чем сделать глоток.
– Мне нужен свой человек, который будет проверять, не уходит ли капитал фирмы на левую сторону.
– Есть такие подозрения? – оглядываюсь на него, будто меня это пипец, как волнует.
– Не будь их – не просил бы. В смысле не нанимал.
– У вас, что сотрудников мало? Или больше доверенных лиц нет? Или вы подозреваете своего сына? Ведь это немного не моя специальность. Да что там немного. Это вообще не мое! Это же холдинг. Вы основатель, ваш сын – долевой собственник. С вами замешено куча кампаний, акционеров. Где я и где все это?
– Все на своем месте. Я решил, что лучшим способом ввести тебя в нашу семью это, сперва, ввести тебя в наш бизнес.
– Вы не теряете надежды.
– Милая Виктория, о каких надеждах речь? Месяцем раньше, месяцем позже и ты станешь полноправным членом нашей семьи. Видишь, на тебя никто не давит, под алтарь не гонит. Только не ври мне о том, что ты этого совсем не хочешь. Я, как пока еще глава Астарховых даю привыкнуть тебе ко всем обстоятельствам. И Руслан по твоей просьбе тебя не донимает. Ты молода и амбициозна, твою активную динамику нужно направлять в правильное русло, то есть в работу, а не в выяснение отношений с моим сыном. Успеется еще. Дочка, я доверяю тебе больше, чем собственному сыну. Потому что твои глаза в отличие от волчьих лгать не могут.
Я окоченела. Не потому, что мне доверяет сам Вячеслав Астархов, а от его «дочка». Даже слезы собрались в глазах. Я поспешила проморгаться, чтобы поскорее избавиться от ноющего чувства. Но нет, не вышло.
Как давно я не слышала этого. И как же больно снова это услышать.
Я поспешно поднялась с места и отошла на кухню, надеясь, что Вячеслав не заметил моих слез. А может, этого он и добивался? Давит на больное? Нет, просто случайно задел. Не стал бы он нарочно делать больно.
Предложение его было заманчивым и интересным, только это уже не ресторанный бизнес, а большая корпорация, которая чем только не занимается. Я понятия не имею, что меня сподвигло так быстро согласиться. Это все оборотнический дар разрушать своей харизмой все стены. Или мое согласие напрямую связано с фактом того, что я буду ближе к Руслану? Но еще в голове не укладывалось, как отец не может доверять собственному сыну? В таком случае как же мне доверять Руслану?