Лео до сих пор не верилось, что ей вообще разрешили попытать свои силы. Она больше года умоляла родителей, чтобы те отпустили её учиться, но они пропускали слова дочери мимо ушей, а Винсент глумился над ней и смеялся. Даже нянечка сказала, что «всё это глупости» и там не место для достойных юных леди. Если бы не леди Тримейн, Лео так бы никто и не послушал.
Леди Тримейн была крёстной Леоноры. Старая подруга матери, богатая вдова из Лондона, она казалась девушке невероятно изысканной. Леди Тримейн всегда роскошно одевалась – в элегантные платья цвета драгоценных камней с ниспадающими на пол юбками, вышитые красивыми узорами шёлковые шали, великолепные шляпки с перьями. Она обсуждала с крестницей своих знакомых писателей и музыкантов, художественные галереи и концертные залы, которые она посещала, последние прочитанные книги.
Леди Тримейн была единственной, кто уважал увлечение Лео рисованием. Мама скучающим голосом говорила: «Это чудесно, милая», нянечка ворчала, что с муслиновых платьев очень сложно выводить следы от угля, и предлагала научиться вышиванию. Но леди Тримейн была не такой. Она очень редко посещала Уинтер-холл, но всякий раз просила Лео показать ей новые рисунки и порой даже привозила крестнице подарки: карандаши, новые альбомы из добротной бумаги, набор акварели в симпатичном кожаном чехле.
Именно благодаря леди Тримейн Лео смогла воплотить свою мечту и поступить в художественный институт в Лондоне. Ей очень хотелось учиться у настоящих преподавателей, работать в настоящей мастерской, а главное – гулять по Лондону и посещать изумительные галереи и музеи. Когда Лео рассказала об этом крёстной, та пообещала помочь.
Лео не присутствовала при разговоре матери с леди Тримейн, но подслушала его через щель в стене будуара, спрятавшись в одном из тайных ходов. Лео знала, что это дурной тон, но, как только она услышала мамины слова, произнесённые высоким, жалобным голосом, её перестала мучить совесть.
– Честно говоря, я не представляю, как с ней быть! Она такая замкнутая и непростая девочка. С Хелен у меня никаких сложностей не было!
– Лео растёт, – отозвалась леди Тримейн глубоким голосом. – Ей нужно какое-то занятие. Не забывай, что в её возрасте Хелен готовилась к своему дебютному балу и первому сезону.
– Но чем же мне её занять?! – капризно воскликнула мать Лео. – О лондонском сезоне и речи быть не может. Обладай она иным характером, я взяла бы её с собой этой осенью, но Гораций не хочет выставлять Лео напоказ. Общество её не волнует, и она только и делает, что возится с карандашами и краской… А эта возмутительная идея с поступлением в художественный институт в Лондоне чего стоит!