– Шеф! – позвал его коп. – Гляньте-ка!
– Она тебе очень идет, Альберт.
Немного растолстевший Альберт запыхался: дыхание его в прохладном воздухе собиралось облачками пара.
– Вы перестанете надо мной шутить, когда услышите, что это такое, шеф.
– Это сумочка нашей жертвы.
– Прям в чертову точку, шеф. Нашел на мусорном баке в переулке, вон там, ага. Кажется, мы знаем, кто такая наша неудачливая постоялица из убежища.
– Ее фамилия Гамильтон.
Коп выпучил глаза:
– Да вы просто кудесник, шеф. Эвелин Гамильтон. Тут не было бумажника, но в кармашке – квитанция об оплате пансиона.
– Так что мы получили адрес, где надо навести справки.
– Получили.
Квитанция привела Гриноу на Оксфорд-стрит: мало какие улицы Лондона подверглись таким разрушениям, как эта: масса новых и старинных зданий превратились в щебень. Инспектор самой большой потерей считал знаменитую кондитерскую Басзарда: она сотню лет была достопримечательностью Оксфорд-стрит, пока упавшая в два часа ночи бомба не разрушила ее фасад, снеся заодно и Пам-Корт, где еще недавно подавали великолепный чай. Скользя в своем «Остине» мимо, он предавался сладким воспоминаниям о сластях…
Четырехэтажный пансион по иронии судьбы оказался довольно ветхим строением, пережившим своих гораздо более впечатлявших соседей, а его владелица – худая остролицая ведьма в выцветшем халате, – встав в дверях и опираясь на метлу, завалила следователя фактами. Глазки у нее были крошечные: Гриноу пришло в голову сравнение с просевшими в снегу лунками.
– На улицах порядочной женщине опасно, – сказала она голосом, напоминавшим сирену, предупреждающую о начале бомбежки. – На этих темных улицах грабители шастают, вот что я вам скажу, и что с этим делает полиция? Это же те янки, точно.
– Значит, мисс Гамильтон была порядочной женщиной?
– Соль земли. Она до прошлой недели заведовала аптекой. Написала заявление об уходе. Боитесь арестовать этих паршивых америкашек? Слишком большая волна подымется, так?
– А вы знаете, почему мисс Гамильтон решила уйти из аптеки?
– Ну, она ведь была учительница, а когда так много школ закрылось, пошла работать в аптеку – по необходимости, понимаете? Но на севере появилась вакансия учительницы – в той стороне, где Гримсби.
– У нее были кавалеры?
– Нет… бедняжечка! Она была стеснительной. Настоящая старая дева. Ну, она чуть подкрашивалась, вроде как чтобы выглядеть поприличнее.