Ланч в виде пирога с говядиной и почками был столь же молчаливым, сколь и вкусным, и когда они принялись за кофе, Агата заметила:
– Похоже, у вас новое дело. Вы очень заняты своими мыслями.
– Да. Мерзкая история.
– Мы никогда не обсуждали ваших дел.
– Вроде бы нет.
– Некоторые сочли бы это… странным.
– Вот как, Агата. И почему же?
Она склонила голову набок, выгнув бровь:
– Вы ведь все-таки лучший патологоанатом Британии.
Он молча смотрел на нее, не страдая ложной скромностью и не считая нужным как-либо реагировать.
– А я… – продолжила она и замолчала.
Он не ответил.
Она вздохнула:
– А я – лучший детективный автор Британии.
– Это должен был сказать я, – непринужденно отозвался он.
Она такого не ожидала.
– Правда? Вы правда бы так сказали?
– Полагаю, – проговорил он, отпивая кофе с едва заметной улыбкой, – я только что так и сделал.
Она ощутила волну тепла, хоть ей и стало чуть стыдно из-за такой реакции.
– Как бы то ни было, – продолжила она, – мы никогда не обсуждали преступления, так ведь? Или убийства, или загадки.
– Это так. Как вы тогда сказали? Это был бы не отдых.
– А вы знаете, что я часто использую для убийств яд?
Он округлил глаза:
– Для вымышленного убийства, надеюсь.
– Да, вымышленного. А вы – один из крупнейших экспертов по ядам.
– Один из?..
Она мягко рассмеялась:
– Крупнейший… О вас рассказывают одну удивительнейшую вещь. Интересно, правда ли это?
– Могли бы спросить.
– Я слышала, – сказала она, – что в период отравлений в Кройдоне вы явились на кладбище, одетый как всегда безупречно, вплоть до цилиндра.
– Это и правда похоже на меня.
– И когда гроб подняли, вы наклонились над ним, повели носом вдоль стенки и, выпрямившись, сказали: «Мышьяк, джентльмены».
Она надеялась вызвать улыбку или еще одно веселое замечание, а вместо этого лицо его стало меланхоличным.
– Бернард… что случилось?
Он говорил тихо – почти шепотом, так что ей пришлось напрягать слух, чтобы уловить слова за звяканьем посуды и застольной болтовней:
– Когда это было… двадцать лет назад? Я занимался одним особенно неприятным случаем эксгумации… Вас это не беспокоит? Мы ведь все-таки только что поели, а я…
– Я никогда не была склонна к излишней брезгливости, Бернард.
– …Ну вот: он лежит, готовый к исследованию. Молодой уголовный следователь рядом со мной, возможно, нервничающий из-за своего первого вскрытия, закуривает сигарету. Я резко обернулся и сказал: «Молодой человек, курить нельзя! Это помешает мне уловить запахи, которые меня интересуют».