Зарема прижимала к груди своего розовенького малыша и подолгу смотрела на него с нежностью. Всё о чем она мечтала год назад, исполнилось в её жизни. Дед выздоровел, Селим был рядом. Она подняла глаза на мужа, он гордо гарцевал на новом роскошном жеребце. Отчего же так бесконечно грустно? Зарема незаметно смахнула слезинку.
– Спи ,спи, мой маленький.
Но сын не хотел спать, смотрел на неё небесно– голубыми глазками и улыбался.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ.
ЧЕМ ДАЛЬШЕ, ТЕМ СТРАШНЕЙ.
Яркий свет, решительно убивает приятные, безмятежные сны. Просыпаться, думать, понимать что я все еще взаперти. Не хочу! Я накрываюсь одеялом с головой, поворачиваюсь к стене, воздух быстро кончается. Я вытаскиваю нос, подглядываю одним глазом…
Со стены, у самого лица, на меня пристально глядит, деловито шевелит усами, отвратительный, рыжий, огромный таракан. С диким визгом, я пулей вылетаю из кровати, отмахиваюсь подушкой, отпрыгиваю назад, на кого-то налетаю. За спиной что-то обрушивается, катится по полу. В это время таракан галопом бежит по кровати, достигает края, подергав усами, спрыгивает и, к моему непередаваемому ужасу, на двух маленьких рыжих крылышках благополучно перелетает на пол и приземляется у моих ног. С боевым криком я хватаю тапочек обеими руками, подымаю его над головой, и обрушиваю на насекомое. Только увидев жалкое пятно на линолеуме, я могу спокойно выдохнуть и обернутся. Незнакомая мне сестра крутит пальцем у виска:
–Дурдом!
Я с победным видом осматриваю поле битвы: по всему полу валяются бутыльки, таблетки, шприцы, медсестра собирает их на деревянный лоток, как у коробейников в кино. Шприцы большие, стеклянные, уложены в железные коробки. Уже в который раз, мне кажется, что в этом месте время остановилось, застряв где-то в послевоенных годах.
–Уколы? – удивляюсь я, – вчера же их не было.
–Вот именно, не было, – соглашается сестра, – нечего было колоть, мы и не кололи.
Женщина она неприятная, с крупным носом, большими ушами, руками, ногами; в старом, застиранном, явно малом ей белом халате с засученными рукавами. Она почему-то напомнила мне, колоритного палача из средневековых сказок.
Все мои подруги по заключению восседают на своих заправленных кроватях, уже одетые и причесанные, словно проснулись давным-давно. Сестра ставит свой латок на Иркину тумбочку, достает из своих железных коробок шприцы, ампулы. К моему удивлению, все настроены благостно.