Она стала уже спускаться, а я заметила брошенный на ее кресле, длинный шелковый шарф. Наверняка она примеряла его, перед тем как одеть на прогулку. Я влетела в комнату, подхватила шарф двумя пальцами, аккуратно сложила на ладони и бросилась к госпоже вслед.
–Мадам, мадам, вы забыли ваш шарф!
Она обернулась, так грациозно, что с нее надо было бы писать картину.
–Что?
–Ваш шарф, мадам.
Я на вытянутых руках подала ей струящуюся легкую материю.
–Спасибо, милочка, я совсем забыла. А без него, мой наряд, был бы явно не полным.
Она взяла свой шарф, обмотала вокруг шеи и элегантно перебросила через плечо, его длинный конец свисал до самого пола. Я проводила ее до двери. Приятный молодой человек, помог сесть ей в автомобиль. Размотавшийся шарф, длинным краем почти задевал пыльную дорогу за несшимся автомобилем…
Мне страшно не хватает воздуха! Я открываю глаза – все плывет! Хочу кричать, не могу! Меня кто-то душит! Горло сжимают цепкие пальцы. Я пытаюсь отбиваться! Хочу отцепить от себя душителя…
–Ты меня убила! Ты меня убила! – визжит кто-то.
Меня спасают, разжимают смертельную хватку. Я хватаю ртом воздух, дышу как собака. Вокруг меня толпятся подружки по палате. А напротив двое дюжих санитарок с трудом удерживают кричащую и вырывающуюся Пусю.
Пусю сразу уводят, я стараюсь придти в себя, трясу головой. Шея болит и противно хочется все время покашливать.
–Чего это она? Вы что знакомы? – пристает с расспросами Маша.
Я только отрицательно мотаю головой. Она разглядывает мою шею, констатирует уверенно:
–Синяки останутся. Интересно, кого к нам теперь подселят? Бедная Пуся надолго переселится к буйным.
–Так, она сюда больше не вернется? – хриплю я.
–Не, не бойся, за такое ей точно сменят прописку.
–А почему же, Ирку в тот раз не забрали? – недоумеваю я.
–Я слышала, санитары определяют степень безумия по силе сопротивления. Чем сильнее псих, значит, тем меньше он собой владеет. Ирка Верку лупила-лупила, да все обошлось даже без синяков. А маленькая Пуся чуть не угробила тебя, и санитары с ней еле справились. Пену изо рта у нее ты видела?!
Я только киваю, и очень радуюсь про себя, что сегодня можно будет заснуть не боясь не проснуться. И все-таки так странно и так жалко её.
Вечер сменяет скучный длинный день, за решетками окон опускаются сумерки, крохотная полоска неба стремительно темнеет. Кирпичная стена какого-то строения, закрывающая всякую видимость из окон нашей палаты, становится непроглядно черной. Пора спать. Мы расходимся по кроватям, гаснет свет. Я ворочаюсь, кровать громко жалобно скрипит. Уснуть не могу, закрываю и снова открываю глаза. Наконец, я не выдерживаю, сажусь на кровати и тихонько зову: