– Все не так! Все не так было! – кричала Пелагея, заламывая руки. – Они должны были действовать сообща! И победить змея! Я князю обещала!
Но её никто не слышал.
Варвара поглядела на общую свалку на сцене, потом бросила быстрый взгляд на хохочущих зрителей и на помост, где стояли князья. Атаман хохотал, второй князь – седовласый Ермак – показывал большой палец, лишь князь Александр был мрачнее тучи.
– Надо спасать ситуацию, – сказала девица.
– Что мы можем? – плача, спросила Пелагея. – Они все безнадёжно испортили!
Дочка библиотекаря упрямо тряхнула косицами:
– Пока мы живы и в полном уме – выход есть.
Она широким шагом вышла на сцену. Накрытые змеем тягатели перестали сражаться, притихли. Замолкли зрители, ожидая продолжения. В наступившей тишине Варвара ощутила на себе сотни взглядов и вдруг оробела. Бррр! Легче перед князем и боярами выступить, чем перед такой толпой.
Опустив глаза, чтобы не отвлекаться, она громко провозгласила:
– Таков печальный результат… – и запнулась.
Кровь отхлынула от щёк. Нужные слова никак не шли на ум. Она растерянно повернулась к кулисам и глянула на Пелагею.
Девушка-менестрель мгновенно сообразила, что делать.
– Ру..и тре…ож..о..о раз..а..а! – проартикулировала она.
– Руси тревожного разлада, – торжественно продолжила Варвара, кося позеленевшими от страха глазами за кулису. – А страшной тьме лишь то и надо, – и с чувством закончила: – чтоб мир поработить навек!
В миг, как она закончила, зелёная туша зверя отлетела в сторону, тягатели, жмурясь и закрывая глаза от яркого света, поднимались на ноги и глядели в зал.
Зрители в молчании выслушали Варвару, пару мгновений стояла тишина, будто они ждали, не скажет ли она ещё что-то. А потом площадь взорвалась громовыми аплодисментами, криками и свистом. Звучало это вполне одобрительно. Варвара оглянулась и неуверенно улыбнулась.
– Кланяйтесь! – прошептал Стоян, вручая гусли Матфею.
Варвара низко поклонилась. Лицо её полыхало.
Крики и хлопки усилились. Стоян отвесил пару подзатыльников, и кланяться начали все. Любимка заметил тягателей, не участвовавших в постановке. Они стояли внизу у самой сцены. Равнодушный Лексий, высокомерный Димитрий, Клоп в скоморошьем наряде, печальная Несмеяна, неподвижный Неклюд.
– Теперь все уходим, – широко улыбаясь зрителям, проговорил наставник сквозь зубы.