– Я буду в конюшне.
Он вышел из горницы, а Фрол улыбнулся. Все-таки удобно, когда тебя понимают без слов.
***
Болт прикрыл дверь и только тогда позволил себе улыбнулся под платом: «Да, я все понимаю без слов. Ты желаешь остаться чистеньким и не утрудить совесть. Поэтому ты и пригрел меня – того, кто готов за тебя принять решение, которое ты принять боишься…»
Болт ощутил, что тоскливые объятия скуки разжимаются. Это доставляло почти физическое наслаждение. Улыбка не сходила с губ, глаза же, напротив, сделались очень холодными.
– Ты прав, Фрол. Я не трону отрока и пальцем. Но ждать опасной ситуации не стану. Я сам создам такую ситуацию. И позабочусь, чтобы она не миновала мальчишку…
***
Крохотная деревенька из дюжины домов стоит на краю большого леса, а стена вокруг неё – в ином граде меньше.
Русоволосый паренёк с широким лицом сидит у открытых ворот и глядит на дорогу. На вид ему лет одиннадцать-двенадцать, не больше. Одет в простую холщовую рубаху, порты подвязаны обрывком верёвки. Нет даже лаптей – босые ноги загребают пыль у ворот. Рядом дремлет пёс с вислыми ушами.
– Эх. Почитай, полдня прошло, а никакой напасти не случилось. Не стряслось. Не сталось, – проговорил паренёк. – Скукота-а!
– Дурило, – рядом ковылял старик, зыркнул неодобрительно, – нет напастей – радуйся.
– Как же мне радоваться, коли мечта моя деревню от напасти спасти? Уберечь. Оградить. А как же я её спасу, коли напастей-то и нету?
Дед остановился и строго поглядел на паренька.
– Дурень ты, Прутик. От напастей нас княжьи гридни берегут. Князь за то им гривны платит. Их дело – деревню беречь. Наше дело – хлебушек растить, скотину выхаживать, охотиться. Понял?
Деда звали Карпей, и был он большаком деревни Мокеевка – той самой, что стоит на краю Запредельного леса и является своеобразными вратами в мир чудищ.
– Это же неинтересно, – протянул Прутик. И тут же подскочил: – А коли не справятся княжьи гридни? Коли обмишурятся? Маху дадут? Попадут впросак?
– Дурень, – беззлобно повторил дед. – Коли гридни не управятся, то и нам неча делать. Только бежать и останется. А ты тут ничаво не увидишь. Наверху дозорный сидит, ему далеко видать. Это его дело. А твоё дело – деревне помогать.
Старик ушёл, а Прутик надулся: «Ишь, дедка Карпей поучает. Ему бы только поучать. А вот по-моему будет! Спасу деревню от великой напасти, тогда и поглядим, как заговорите».