Барону никогда не подсуживали. Несмотря на то, что он был весьма искусным овощеводом, первого приза в виде маленькой позолоченной тыквы, увенчанной короной, удостоился лишь раз. Впрочем, это никогда не омрачало всегда прекрасного расположения духа барона. Он любил честную игру.
Кстати, настоящих рыцарских турниров в баронстве не проводили. Сначала было некогда, а когда время появилось, то уже как-то не хотелось тратить время, бессмысленно калеча друг друга. Все стали очень мирными и не задиристыми, навоевавшись вдоволь.
Конкурс тыкв в полной мере заменил классические рыцарские ристалища.
Вместе с тем было бы ошибкой полагать, что мирная жизнь превратила рыцарей в простых сельских жителей.
Время от времени в окрестных лесах и на дорогах появлялись разбойники. Иногда в баронство заезжали странствующие рыцари в поисках приключений или службы.
С разбойниками все решалось очень просто. Как с шайкой кривого Франсуа, как они себя называли. Это были дезертиры, сбежавшие из крестовых походов, и всякий сброд, здраво рассудивший, что, чем драться с бешеными арабами за иллюзорную добычу, спокойнее и безопаснее для здоровья обирать крестьян и одиноких торговцев на родине. После нескольких лет скромного, но стабильного заработка их занесло в баронство Авиньи.
Так получилось, что в паре миль от замка лежало чудесное озеро. Это озеро особенно приглянулось нескольким рыцарям, натерпевшимся жажды в аравийских песках. Они решили поселиться на его берегах и стать рыбаками. Сказано – сделано. Со временем на берегу выросла небольшая аккуратная деревенька, исправно поставлявшая свежую рыбу в замок и жителям городка.
На это место и наткнулись на свою беду разбойники. Как полагается в таких случаях, шайка торжественно въехала в деревню и объявила удивленным жителям, что необходимо заплатить выкуп, чтобы избежать пожара, разорения и сопутствующего разорению насилия над населением женского пола.
Жители ответили в том духе, что «да, разумеется, выкуп будет, и весьма скоро, нужно от силы час или полтора, чтобы все собрать и упаковать, а пока не изволят ли благородные господа утолить жажду вот прямо здесь, в уютном трактире?»
«Благородные господа», успокоенные заискивающим тоном селян (а как же еще может быть?), немедленно проследовали в трактир, где нашли холодный сидр, словно для них приготовленный.