По окну полоснул свет фар.
– Боже, уже гости приезжают, а я совсем не готова, – женщина сорвала с головы косынку и стремглав помчалась наверх собираться. Хорошо хоть платье поутюжила заранее. Но что делать с волосами? Слегка завить? Заколоть? Или оставить просто распущенными? Сейчас Алена уже думала не о красоте, а о том, как все сделать проще и быстрее. Ей не хотелось заставлять гостей ждать. Да и усталость давала о себе знать: целый день у плиты, уборка, мытье не одной горы посуды. Сейчас бы завалиться в кровать и чтобы до утра никто не беспокоил. Но роль хозяйки требовала привести себя в порядок, спуститься вниз и развлекать гостей. Как-никак пятнадцатилетний юбилей свадьбы!
Застегивая витые серьги в ушах, Алена в отражении зеркала разглядывала роскошный букет из пятнадцати нежно-розовых пионовидных роз. Он стоял в пузатой вазе на столе у окна. Это было первое, что женщина увидела утром, едва проснувшись. Миша постарался. Хотя это и было не в его стиле. Наверняка кто-то подсказал. Дело в том, что Алениному мужу была напрочь чужда романтика. Да, он был надежным, верным, хозяйственным, но красивые слова, цветы, милые подарки – это все не про него. Взгляд Алены упал на запястье. Золотой браслет лежал в бархатном футляре рядом с букетом, когда женщина утром открыла глаза. Она коснулась кончиками пальцев металлического плетения. Изящно, красиво, дорого. Скорее всего, свекровь постаралась. Если бы Миша сам выбирал подарок, то это была бы какая-нибудь вещь, крайне полезная в хозяйстве: пылесос, кухонный комбайн, кофеварка или что-то в этом духе. Закончив с украшениями, Алена последний раз окинула свое отражение оценивающим взглядом, разгладила несуществующие складки на идеально сидящем платье-футляре, поправила колье, чуть взбила кудри. Все, теперь можно и гостям показаться.
В гостиной уже расположились родители Миши и мама Алены. Света с мужем задерживались.
– Алена, ты прекрасно выглядишь, – свекровь поднялась ей навстречу. Взгляд женщины, скользнувший по запястью снохи, убедил ее, что браслет – это однозначно не идея мужа.
– Спасибо, – искренне улыбнулась Алена, обнимая Мишину мать.
– Дочка, поздравляю.
Аленина мать в отличие от Мишиной была миниатюрной и какой-то даже неприметной, всем своим молчанием и поведением словно бы извиняющейся за свое присутствие и существование.