Не зная, как внятно объяснить причину драки, ребёнок понуро повесил голову.
Марина (так звали молодую женщину) подумала, что надо бы проследить, что за программы смотрит ее ребёнок, кроме мультиков на детских каналах. Да, наверно, и мультики стоило бы отфильтровать.
Артемка был умный мальчик, учился хорошо и как-то легко, без трудностей, но поведение.......Его постоянное стремление к установлению правды и справедливости часто превращали для Марины посещение родительских собраний в наказание. Родители менее способных учеников постоянно жаловались на Артема, но, к счастью, круглый отличник Артем очень улучшал итоговую отчетную статистику учительницы, поэтому на его поведение она смотрела сквозь пальцы, называя его драчливость "за справедливость" возрастной активностью.
Тем не менее, Марина была твердо уверена, что в воспитательных целях ребенка надо обязательно как-то отчитывать и наказывать. А к родительским обязанностям она относилась очень ответственно. Поэтому ее брови стали медленно грозно сдвигаться, а непреклонный взгляд устремился в глаза ребенка.
Кроме того, тяжелый рабочий день и накопившаяся усталость быстро переплавили все женские эмоции в раздраженный гнев, и, в раздувающихся ноздрях матери, ребенок увидел угрозу получения первой возможной оплеухи.
– Я больше не бу-у-уду, – плаксиво промямлил Артем стандартно-спасительную фразу.
Мальчик понуро стоял на краю лужи, изредка потирая ушибленное колено. Он не был зачинщиком драк, не особенно понимал, в чем он виноват, ведь в восемь лет аргумент в виде кулака гораздо более весомый, чем какие-то там слова.
Он знал, что мать сейчас покричит, выговориться, может, даст ему сгоряча подзатыльник. Но, зато потом, пожалеет его, расцелует и даже купит коробку бисквитных "медвежат Барни". Она сама их любит, особенно клубничные. За период его небольшого житейского опыта в качестве драчуна, все это повторялось уже много раз.
Зато потом, чуть попозже, можно будет снова спросить о том, что сейчас интересовало его больше всего в силу детского природного любопытства – что же там в небе такое?
Плаксивость подействовала, матери стало жаль любимое чадо, но поругать все же стоило:
– Вот как так можно, вот зачем, а? И что вот с тобой делать? Лупить что ли?........И выйди, наконец из лужи, неряха. Вон, все ноги промочил, – женщина подошла к луже поближе, кинула укоризненный взгляд на детские кроссовки, и, по инерции, взгляд скользнул дальше, в сияющее отражение.