Сотня «трипов»! Сама мысль об этом ужасала, и, тем не менее, меня будоражил брошенный мне вызов, а стремление познать другую реальность – другое «Я» – подстегивало. Поначалу колеблясь, но затем со все возрастающей уверенностью я начала эксперимент. В течение последующих трех месяцев я иногда раз, иногда два раза в день принимала ЛСД. Гамак за домом Хуана превратился в мою лабораторию. Я стала своей собственной морской свинкой.
ЛСД – это галлюциноген. Действует он так, что способность ума отличать реальное от нереального временно отключается. Теряется контакт со всем, что обычно воспринимается как «нормальное». Вы видите невероятно яркие, переливающиеся цвета, узоры, символы, видения. К вам приходят мысли, которые кажутся невероятно глубокими, поскольку деятельность критического и дифференцирующего ума приостанавливается.
Со временем, однако, мой восторг перед галлюциногенными эффектами наркотика отошел на второй план. Мое внимание начало привлекать ощущение, что я становлюсь наблюдателем, тем, кто находится «в стороне» от всех этих необычных и удивительных явлений, вливающихся в меня через органы чувств. Какие бы наркотик ни порождал галлюцинации, ощущения и мысли, мне удавалось просто быть их наблюдателем. Много лет спустя я узнала о тайной тантрической секте в Ладакхе[2], члены которой поклонялись одному из восьмидесяти четырех индийских сиддх – пробужденных душ – и следовали учению, которое сводилось как раз к тому, чтобы принимать все больше и больше наркотиков, во все более сильных дозах, для того чтобы открыть и развить внутреннего наблюдателя. В определенный момент никакая доза наркотика уже не оказывала ни малейшего воздействия. Окончательная проверка заключалась в том, чтобы заставить кобру укусить себя за язык. Результат был поистине невероятным: укушенный обычно ничего не чувствовал, а токсины, переполнявшие его организм вследствие приема наркотиков, убивали змею!
Мой собственный эксперимент не дошел до такой крайности. Позже, когда я была инициирована в Тантру, я поняла, что на Ибице проводила свой собственный тантрический ритуал, не осознавая всей его значимости. Я продолжала ежедневно принимать ЛСД, и через месяц наступило время моего девяносто девятого «трипа». Он оказался настоящим кошмаром. Внезапно, без какой-либо очевидной причины меня охватил прямо-таки параноидальный страх. Я нисколько не сомневалась в том, что схожу с ума. Никакие усилия с моей стороны стать просто наблюдателем не имели эффекта. Сразу после возвращения я подумала: «С меня хватит. С наркотиками покончено навсегда». Но я человек упорный, и мысль о том, что от заветной цели меня отделяет лишь один «трип», была слишком искусительной. Через некоторое время, придя в себя, я приняла сотую таблетку.