– Да чего ты не уснешь никак?! – спросил Вениамин, не выдержав.
– Вень, – протянула я, все же решив спросить его о тревожащем меня вопросе. – А что, если в отвар попадет что-то постороннее?
– Чего?! – возмущенно заорал чертенок, подскочив с лавки. – У тебя в отвар что-то попало?!
– Да нет же, – поспешно ответила я, испугавшись. – Это я так просто интересуюсь, на всякий случай. Должна же я знать. Просто в книге я ничего такого не нашла.
– Фух, – выдохнул громко Веня, вновь укладываясь на лавку. – Я уже испугался. Вообще это очень опасно, ведь в любом зелье, отваре или еще чем каждый ингредиент имеет особое значение. И замени один из них или добавь новый и получишь совсем другой эффект. Так что будь всегда внимательна. А лучше вообще никогда не оставляй котел без присмотра и по несколько раз проверяй то, что собираешься в него запустить, – наставлял меня Вениамин.
– Да поняла я, поняла! – ответила ему, а у самой сердце заколотилось в груди как бешеное.
Лучше бы я вылила этот отвар! Что же теперь будет? Надеюсь, Руслана не пострадает от моих экспериментов. Тревога усиливалась. Не найдя себе места, я вышла из избушки. Лес был полон звуков, что по коже забегали мурашки. Но это было к лучшему: страх отвлекал от мыслей, что не давали покоя.
До утра я так и не уснула. Стоило Вениамину выйти из избушки, как я подбежала к чертенку.
– Веня! Веничка! Ты же знаешь, как русалку найти? – спросила у него взволнованно.
– А тебе чего?
– Веня, я, кажется, отравила ее, – расплакалась я, не выдержав.
– Как отравила? – выпучил он на меня свои маленькие глазки. – А ну рассказывай! – скомандовал он.
– Рассказывай, рассказывай! – раздалось строго из-за избушки. – Я тоже с удовольствием послушаю.
– Ой-ей! – пропищал Веня, сжавшись в комок. – Вот попали…
– Еще как попали! – проговорил вышедший к нам черт. В отличие от Вениамина, он был даже выше меня, а его кожа была кроваво-красного цвета, что ужасно пугало. – Так кого это ты там отравила?
– Никого… – пропищала я не своим голосом.
– А если хорошенько подумать?! Я жду! – его голос звенел сталью. – Ну же!
И в этот момент я была готова выложить ему все и даже больше, признаться во всех грехах, даже тех, что никогда не совершала.
– Я… Я… – заикалась, не в силах успокоиться, а затем и вовсе расплакалась вновь.