Сейчас Эшли мог находиться в любом из этих образований. Другое дело разобраться, как такое произошло. Но как инженер и ученый он прекрасно понимал, что в науке нет ничего невозможного.
«Главное, чтобы сохранились все данные с компьютеров, тогда ситуацию можно будет смоделировать заново»! – Алан даже подпрыгнул от этой догадки.И может мое имя войдет в анналы науки.
Эшли решительно шагал вперед, оставляя за спиной километр за километром. Местность впереди практически не менялась, все те же невысокие кустики и мелкий песок.
Алан прошел еще несколько десятков шагов, и вдруг в его мозгу что-то вспыхнуло, мысль, поразившая его, заставила поднять голову и вглядеться в сверкающий звездами небосклон.
Над головой сияли знакомые звезды, слагающиеся в созвездия северного полушария.
До него, наконец, дошло, что он в Европе, в крайнем случае, в Азии. Окажись он в Америке или Австралии, там иное звездное небо, другие созвездия осветили бы его путь.
Осознание этой новости придало ему сил, и он ускорил шаг, иногда переходя на бег.
Часа через два, когда он притомился и остановился на пару минут перевести дух, горизонт посветлел и стало видно почву под ногами, а еще через час первый, яркий луч солнца пробил зенит.
Алан снова включил эммитер. Никакого результата. Тогда он переключил настройки на прием радиосигнала. И тут же у него в ухе раздался громкий голос диктора, зачитывающего последние новости.
Эшли даже подпрыгнул от радости, когда понял, что тот говорит по-русски. Это означало, что он в пределах северо-западной части восточного конгломерата. И до трансляционной вышки не более пятидесяти километров.
Вопрос был в другом, как он оказался в добрых семи тысячах миль от Лейбницкого исследовательского центра, расположенного в долине Амазонки?
Он прислушался к голосу, говорили как раз о нем и Лейбницком университете. Какой-то ученый из европейского Церна, рассказывал об аварии на торе и таинственном исчезновении ведущего инженера проекта.
– Значит, меня уже ищут, – Облегченно вздохнул Алан и впервые позволил себе по-настоящему отдохнуть, присев на землю и закрыв глаза.
Ночью идти было значительно легче, и приятнее, воздух прохладный ночью, теперь нагрелся, поднимающееся Солнце нещадно палило голову и очень хотелось пить.
5
Отдохнув, он снова двинулся вперед, ни на йоту не отступая от выбранного еще ночью направления.