Он был игрушкой у неё в руках,
Насмешек частых выдержать не мог,
Предчувствуя той зыбкой связи крах,
Он знал, что будет снова одинок.
Не тем казался он, кем быть хотел,
А чувства выразить не смел
И, надевая счастья маску,
Врывался чудом в её сказку!
Малейшее желание готов
Исполнить был без громких слов.
Но каждый день одно лишь он решал,
Кто быть ему собою помешал.
Он сомневался, сердцем к ней стремясь,
И на себя, и на неё сердясь.
Вот как-то раз решил поставить точку
И целый год прожил так в одиночку.
Но даже в тишине угрюмой февраля
Он убеждался, что порвал с ней зря.
Каким же жалким было возвращение!
А победило что, любовь или сомнение?
Она всегда была себе верна,
Хоть ветрена, упряма, своевольна.
Легко и с вызовом по жизни шла…
И рядом с ней другой. Как сердцу больно!
Из этой простенькой истории
Не выведешь иной теории,
Когда твой бог, мой друг, – гордыня,
Своей любви забудешь имя.
Пройдет для выбора пора,
Когда прогонят со двора.
Sad Harlequin