В ответ последовала обычная болтовня, что я, мол, никому не подчиняюсь, да мой парень мне не указ, да я гуляю, где хочу, и прочая, и прочая. Что мне оставалось делать? По всему видать было, что на меня ей плевать и скорей надо было двигать свою аппетитную задницу к выходу. Волшебное слово «спасибо» не говорят теперь в столь юном возрасте. Я вышел на той же остановке… но пошел в другую сторону. А в душе все-таки сидел червячок сомнения – вот я, например, не могу ударить женщину – да еще так жестоко – сжатым кулаком, по-мужски, как в драке – все-таки для этого надо быть отпетым дегенератом, но иногда так хочется…
(написано зимой)
«Ехали на пикник в Царицыно, было жарко, свернули, с Козьмой и Аней лежали на пляже в Дзержинском. Что это – Москва-река? Нет не Москва-река. Может быть, рукав?
Потом пошел дождь, мы сели в машину, потом приехали в Кусково, ели шашлыки, потом снова пошел дождь, лишь только мы сели в машину. Было весело. Аня была с подругой. У подруги стройное тело. Подруга была с девочкой. Все было как на картине импрессионистов. Только мы не с теми, кого мы любим.» Так я написал в своем дневнике летом три года назад. Позавчера иду по переходу на «ул.1905» года, вдруг, поднимаюсь и – женский голос выкрикивает мое имя – я смотрю на девушку, которая смотрит на меня – нет – это потертая мадам с блеклым волосом и серыми глазами явно мне кого-то напоминает – с виду что-то «православное», что-то подвядшее в лице без косметики – усталость? болезнь? – но кто это? Судорожно перебираю имена:
– Света?
– Нет, ладно, – поворачивается, уходит.
Я догоняю, хотя спешу на работу, не знаю зачем, почему… из вежливости, наверное, вдруг:
– Аня! – смотрю с любопытством.
Огонек пронесся и потух:
– Да. Узнал?
Боже мой! Ведь это Аня, и это с ней я ездил тогда на пляж три года назад, и у нас был романчик, легкий флирт! Загорелая блондинка с лучшими ногами во всех Кузьминках – точеные, стройные – конфетка загорелая! Я познакомился с ней в парке, она была очень, очень симпатична. Ничего не было, но все же мы целовались… Прошло три года… куда все делось?
Записал телефон, вряд ли когда позвоню, да уже и потерял куда-то.
Посмотрел «Особо опасен», отличного режиссера Б. Как можно начинать фильм с «в древности было братство» – по спине прошел холодок Гарри Поттера и Братства Кольца. Нельзя так драть откровенно отовсюду, где плохо лежит. Беда в том, что, если убрать все цитаты, в фильме останется ноль. Что такое реклама, которой он занимался? Это довести образ до его предельной грани в каком-то одном продаваемом качестве. И вот получается – если начальница плохая – то она плохая во всем, начиная с обжорства. А допустим, могла бы быть тощей крашеной стервой в мини-юбке, со смазливым личиком. Если парень неудачник, то у него то понос, то золотуха, пьет какие-то таблетки, а мог бы быть здоровым бугаем-неудачником. Во всем однообразие, прямолинейность. Джоли избивает паренька так, что ему в Склифе два года лежать после этого – почему, если Джоли – то какая-то железная робот-спортсмен, скачущая по крышам на одной ноге? Вот не повезло ей с амплуа! А ведь она гораздо тоньше и может играть нормальных людей! И ничего своего, разве что только ванны со льдом, да и то наверняка где-то было. Даже удивление на лице Фримана, когда его сзади настигает пуля – и то уже было много раз. А ведь напиши по той же фабуле нормальный сценарий – пошлют, куда подальше.