Иван ходил с палкой, опираясь на посох при ходьбе пешком с клюшкой, для значительности картинно приволакивая ногу. За это ему было отдельное дразнение:
– Хоккеист – в ж… глист!
– То ж не просто так, батюшка старенький, с костыликом ковыляет, – добрым голосом пояснил Иван.
Загорелся у Ивана глаз жёлтым негасимым светом.
Тут главный дразночинец подскочил:
– Старая трухля, дай три рубля!
Ну такого Иван, при своей душевной молодости и выдающейся бережливости, стерпеть уже не мог, и хватил он Ивана посохом по маковке.
– Иван Ивану замочил по чану! – завопили все, как не свои.
– Вот батюшка меня своею суковатостью и приветил! – сказал Иван.
– Сыне, поди под отцовскую руку! – велел ему Иван, да вдругорядь и проучил:
– Кончай трепанацию!
Тут Иван крикнул: «За что, батяня?», да и бежать улицей да переулком, да кричать «На кой мне такое наследство!», а Иван за ним: «Ужо занадобится надысь!», хотя глаза его уже сложились в здоровенную дулю. (А дразнильщики, куда там, поразбежались, завидя такую баталию).
– Имя и фамилию сменю, а отчество будет Навуходоносорович! – кричал Иван, залепётывая за угол.
– Куда пошёл странным путём? Устроил отцу путч!
– Нет, «пуч» – это когда всех пучит, а у тебя, батюшка, юморрой. Тебе надо к врачу юморрологу. – отвечал Иван из-за сарая сильно изменённым для надёжности голосом.
Приходя в истерический упадок, задел Иван за кирпичинный дом, да и протянулся на пустыре:
– Сыне, меня упало!
– Толкуй-толкуй: не подманишь! – шёпотом думал Иван, отдаляясь по перпендикуляру.
– Родительствующий ведь может и возмереть! – воззвал к совести потомствующего Иван.
Но у Ивана уже стоял в ушах один малиновый звон от отцовской ласки, и он брёл неведомо куда не разбирая огородов…
Делать нечего. Выпил Иван какую-то яду, и на кочевряжках поудалился восвоясь.
(– О то как тебе, старый хрыч, на молоденькой жениться! – удовлетворённо зашамкала баба Я, не вовремя проснувшись.)
А и говорят: то там, то здесь скачет какой-то Иванко под дефисом «лишённый наследства». Ну, поскачет-поскачет, глядишь – и перебесится…
– С эпистолярного эпистанка! – Михня вызывающе оглядел всех свысока, уперевшись носом в листок бумаги:
* * *